НА АНГАРСК
Тайшет — маленький городок с огромной железнодорожной станцией. Мы долго и упорно разыскивали место, где формируются товарняки на Иркутск. С тех пор не люблю я огромные сортировочные станции, растянутые на километры. Хоть поездов и много, то есть выбор богатый, — но ходить по станции и выбирать нужный поезд крайне долго. Наконец, нас заприметили охранники. Они нам «открыли» (а мы это давно знали), что ездить в локомотивах нельзя, и никто нас всё равно туда и не пустит, так что мы зря стараемся. Их интересовало, есть ли у нас документ, что мы путешественники (обычно это называется «ксива»). Ксивы не было, и нам настоятельно предложили идти на трассу автостопа, что мы исполнили с неохотой.
На трассе автостопа было пусто и скучно, и мы поставили палатку в лесопосадках, между двумя ёлками.
На другой день нам удалось проснуться не очень поздно. Мы торчали на дороге и удивлялись, насколько разбитый тракт — М56. Это был гравием покрытый тракт, именно тракт, а не шоссе, никаких намёков на асфальт. Машин было мало.
Попался «Камаз» до Нижнеудинска. Нижнеудинск — небольшой городок на реке Уда. В этом году, за месяц до нашего приезда, Уда совершила диверсию — вода в ней поднялась метров на восемь (некоторые говорят, даже на девять), и деревянные дома поплыли вдоль по набережной. Они и до сих пор стояли криво на крутых берегах реки. Вода поднялась выше уровня моста, и прямо над мостом по реке проносились брёвна, вещи, части домов и другие необычные объекты. Пострадали и другие населённые пункты.
После Нижнеудинска, сменив ещё два грузовика, достигли поворота на посёлок Худоеланск. Там, часа два простояв на солнце и зажарившись от ожидания (машины ходили редко и нас брать не хотели), мы направились к железной дороге. Пройдя неторопливо весь посёлок, мы оказались на станции, куда — неожиданно для нас, минут через пять — прибыл пассажирский поезд Тайшет—Иркутск.
Проводница не заметила нашего появления (ибо она не дежурила в дверях на остановке). Мы спрятались в тамбуре, но на нас донесли пассажиры, выходившие в тамбур курить. Как во всех подобных ситуациях, я, оставив напарника в заложниках, отправился разговаривать с начальником поезда (проситься проехать до ст. Зима), и тот выписал нам записку: «Разрешаю». Мы перебрались из тамбура в вагон, уже как «белые люди». Но проводница была этим очень недовольна и сказала вскоре: «Пусть бригадир вас и садит, куда хочет, только не ко мне!..» Дело в том, что мы задумали помыться в вагонном туалете, в чём и были разоблачены, то ли по шуму воды, то ли по иным признакам. Пришлось остаток пути преодолеть в другом, купейном, вагоне, — чем мы не были огорчены.
