— Нет, спасибо, — улыбнулась я. — Я не голодна. Я недавно ела.
— Ну, может быть, хотя бы чаю?
— Нет, нет, ничего не нужно. Мне пора идти.
Она проводила меня до двери, продолжая благодарить. В прихожей я спросила:
— Как вас зовут?
— Оксана…
— Приятно было познакомиться, Оксана. Вашему мужу повезло.
Когда я вышла на улицу, уже начало светать. Почему Михаилу Борисовичу Серебрякову повезло? Во-первых, потому что я хотела есть — это спасло его от грабителей. Во-вторых, потому что в его крови был алкоголь — это спасло его от меня. А в-третьих, потому что у него была такая замечательная жена и очаровательная дочка. Это ни от чего его не спасло. Это — просто так.
Тёплым майским вечером во дворе цвела сирень, но мне было не до красот весенней природы: у меня уже третий день болела спина между лопаток, не давая мне спать и не утихая даже после еды. Как я ни выгибалась, я не могла найти такого положения, чтобы облегчить боль. Эта напасть вконец меня измучила, когда вернулся Оскар.
— Прости, что так надолго тебя оставил, дорогая, — сказал он, склоняясь надо мной. — Вижу, ты без меня тут не пропала. Молодец.
— Кормлюсь потихоньку, — сказала я.
— Скромная какая, — сказал он. — А вот у меня другая информация. Ходят слухи, что ты просто свирепствуешь. Причём специализируешься на… Как бы это сказать? На плохих людях. И попутно совершаешь благородные поступки. Кажется, у нас появился новый герой. Маленький ночной чистильщик, освобождающий общество от всяких подонков. Это ты так успокаиваешь свою душу, совестливая ты наша?
Я промолчала. Разговаривать не хотелось: болела спина.
— А почему лежим? — нахмурился Оскар, присаживаясь рядом. — Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?
— У неё болит спина, — ответила за меня Аделаида. — Уже который день.
Оскар засиял улыбкой. Мне было непонятно, что он нашёл забавного в этом, а он, погладив меня между лопаток, сказал ласково:
— Детка, так это же крылышки просятся наружу. Ну-ка!
Он заставил меня встать на ноги и вдруг ударил меня в поясницу. За моей спиной раскинулись, топорща маховые перья, два огромных белых крыла, и Оскар с Аделаидой смотрели на меня с улыбкой.
— Подумать только: белые! — проговорил Оскар восхищённо и озадаченно.
— Это очень редкий цвет, дорогая, — сказала Аделаида.
— Редчайший, — согласился Оскар, поглаживая крылья пальцами и любуясь ими. — Я сразу почувствовал, когда увидел тебя, что ты необычная девочка, а теперь я в этом ещё прочнее убеждаюсь.
