— Мы не так уж далеки от нее, как тебе кажется.
— Я не слепая.
— Это только кажущаяся видимость. Ситуация может измениться в любую минуту.
— Хорошо, будем надеяться на чудо. Значит, Фердинанд захапал деньги и свалил, и ты обыскал квартиру. Что дальше?
— Я не искал ничего определенного, я просто копался в твоих вещах и шмотках.
— И при этом нашел мои ноги?
— Да. Вон в том черном комоде.
— Фотографии! Ты нашел фотографии?..
— Согласись, что после этого я имею основание дать оценку твоим ногам. На фотографии все видно: где начинаются ноги, где они кончаются, фотографии — это надежное материальное свидетельство.
— Я помню, что еще подумала: «Надеюсь, он не станет рыться в комоде и не найдет фотографии!»
— До того, как я их нашел, ты мне просто нравилась, как мне нравились многие другие женщины. А когда я увидел тебя на фотографиях, все изменилось: ты стала «проектом».
— Ты, конечно, не упустил возможности поглазеть и на мое белье?
— Белье?
— Фотографии лежали среди нижнего белья.
— На это я как-то не обратил внимания…
— Не расстраивайся. Большинство тряпок осталось еще со школьных времен, когда мой зад был в два раза толще, чем сейчас. Аманда тоже тогда была настоящим монстром. Она тебе не показывала наши школьные фотографии?
— Она сказала, что у нее нет школьных фотографий.
— Ну, еще бы! Чтобы понравиться мальчишкам, мы жрали, как слонихи. К сожалению, с похудением дело оказалось сложнее, чем с увеличением веса. Только в шестнадцать лет нам наконец удалось вернуть себе человеческий облик. Должна признаться, Аманда опередила меня на пару месяцев.
— Она была очень резвой — в смысле мальчиков?
— Никаких комментариев.
— Она как-то рассказывала об учителе физики, которому из-за нее даже пришлось сменить школу.
— Ну, значит, ты уже знаешь самое главное. Только это был не учитель физики, а учитель русского. И ему пришлось сменить не школу, а всего лишь класс. Я так ей завидовала, что наша дружба чуть не кончилась.
— Она говорила об учителе физики.
— Ну что ты опять прицепился к Аманде?
— А потом у нее еще, кажется, было что-то с неким Мартином?
— Я ничего не знаю ни о каком Мартине.
— Такой рыжий, с пижонской ямкой на подбородке. В один прекрасный день он вдруг нарисовался перед нами на пляже на Балтийском море, загородив собой солнце и нагло ухмыляясь. Аманда представила его как школьного товарища, но у меня было такое чувство, как будто она чего-то недоговаривает. Бывают такие ухмылки, которые сигнализируют о некой предыстории. Если бы на нее так уставился какой-нибудь совершенно чужой мужчина, она бы возмутилась.
