Маски пока снимать не стоит. Рано.
О попытках взорвать двигатели Командор не подозревала — иначе, ради блага экипажа, она аккуратно применила бы к виновным в них пункт из Кодекса: сумасшедших убивают. Профилактика жесткая, но в Десанте нередко спасительная.
Лампы, скрытые за золотистым «шелком» потолка, заливали кают-компанию планетолета обычно-веселыми лучами. Все выглядело совсем как в нормальном ресторане. Стены сплошь покрыты яркими, «натуральными» коврами. В белых пластиковых «кадках», отверстия которых идеально подогнаны под диаметр конкретного ствола, стояли низенькие деревья. Определить, что и они пластмасса, можно было лишь при прикосновении. Химия дарила этой флоре не только краски, но и запахи жизни.
Между деревьями стояли «нитяные», стандартно-кружевные столики на двух человек. Рядом на ажурных стульях сидели люди в чистеньких комбинезонах.
Тишина и невесомость. Двигатели молчат. Мебель аккуратно приварена к полу, донышки тарелок и упаковок — липкие, желе на тарелках — тоже. Сиденья стульев модифицированные «липучки» двадцатого века. Напитки и на Земле пьются из упаковок, через соломинки. А не терять вилку — вопрос элегантных зажимов и несложного навыка.
Через два часа снова глухо, зло заговорят главные двигатели и разгон вступит в очередную активную фазу. Люди разбредутся по гидроамортизаторам, которые будут трястись, плакать, как треснувшие стеклянные бутылки, и собственные кости тоже начнут казаться стеклянными. Потом эти пять часов кончатся, и двигатели снова станут остывать — лениво, важно. Пятнадцать часов невесомости, в течение которых очередные дежурные влезут в нелепые, неуклюжие скафандры, выберутся в Космос и будут напылять на зеркало главного отражателя новый слой. Иначе часть энергии электронов, раскалывающихся над центром искривленного зеркала, не отразится в безразличный ко всему вакуум, а прорвется обратно, к планетолету, пронесется сквозь двигатель, взрывая его…
Пока новый слой застывает, тот же цикл — разгон-ремонт — повторится сразу на двух вспомогательных двигателях. Только они тянут слабо, даже к полу нормально не прижмут. И — снова невесомость, а потом опять — голос Большого Зеркала…
Покой. Разноцветные желе из хлореллы с великолепными вкусовыми добавками. Так питается и большинство людей на планете — естественная пища покажется им отвратительно неоднородной, трудно пережевываемой и вдобавок химически не сбалансированной.
Капитан опоздал к началу завтрака всего на полторы минуты. Вошел, спокойно поздоровался сразу со всеми. Улыбнулся:
