— Да не может быть! — удивились две студентки-практикантки. Потрясая косичками, они бросились утешать Верзилу, сами готовые расплакаться из-за такого чувствительного мальчика.
Но мама их отстранила.
— Кто здесь у вас историю преподает?
Историчка, гордо подняв голову, двинулась вслед за мамой в кабинет директора.
А Верзила плакал, размазывая по лицу слезы.
— Выпей воды, успокойся, — протянула ему стакан старая учительница химии. Она прекрасно знала, что все в мире проходит, даже горе.
Слух о странном поведении Верзилы вскоре докатился до класса, и Володя зашептал в портфель, где удобно расположился Дин:
— Твоя работа?
— Нет, — упрямо замотал головой Дин.
Вскоре директор за руку привел Верзилу в класс, бережно усадил за парту, а сам на цыпочках вышел.
Верзила был освобожден от уроков истории, как некоторых освобождают от физкультуры. «Раз он так глубоко чувствует несправедливость, — решил директор, — ему нужно временно историю не посещать».
Спокойно Верзила воспринимал только химию, физику и математику. Зато на русской литературе он зарыдал еще сильнее, чем на истории. Плачущего Верзилу учительница поручила Володе отвести домой.
Всю дорогу Верзила не мог успокоиться, вспоминая о тяжелой судьбе русских писателей.
— Не берегли классиков раньше. Не спасли Александра Сергеевича, ой, не спасли!
И тут Володя глянул на свой портфель. Если Дин действительно волшебник, то…
Глава четвертая,
в которой Володя очень хочет помочь Александру Сергеевичу
— Дин, — спросил Володя, придя домой. — А мы не могли бы с тобой попутешествовать?
— Конечно! Хоть сейчас.
— Нет-нет, не просто попутешествовать. Я хотел бы отправиться в… в прошлое.
Дин задумался, приподняв голову от корешков книг. Он выбирал себе очередную книжку для сна. Дин теперь научился читать во сне. Рядом с какой книгой он засыпал, ту к утру и дочитывал. Так как книг на полке стояло очень много, то часто у Дина разные герои путались в голове. Незнайка мог попасть в одну компанию с Тимуром, а Баранкин мог стать родным братом маленькой бабы-яги. Но все равно Дин любил такие интересные сны.
Подумав, он решительно сказал:
— Можно. Только зачем? Все это в книжках и без того есть. Все написано, все записано. Кто когда родился, когда умер…
— А нельзя ли цифры эти поменять?
— Как? Заставить кого-то родиться раньше?
— Просто не дать умереть.
Дин снова помолчал, потом неуверенно заговорил:
— Наверное, нельзя. Даже если туда отправиться, изменить ничего нельзя. Тебе что — тоже Пушкина жаль?
