Все, что «приготовила» Марина, было очень вкусным и напоминало земные блюда: желтые шарики — совсем как жареная курица, красные ломтики и внешне выглядели как семга, рассыпчатые клубни — один в один картошка… Только красно-коричневые нити очень уж походили на червей. Но Генка, боясь обидеть Марину, попробовал и их — вкуснятина! Типа грецких орехов с хорошим сыром…
Фрукты, точнее, их аналоги также были великолепны. Что-то напоминало яблоки, что-то — груши, что-то — дыню; в каждом незнакомом плоде улавливалось нечто знакомое и любимое.
В общем, наелся Генка до отвала, запив яства не менее вкусным напитком — чистой родниковой водой, от которой аж зубы ломило. Всякие лимонады и фанты Марина почему-то делать не стала — да и к лучшему.
Лодочник ел наравне с ними — аппетит у него явно не пропал. Он по-прежнему молчал.
Наконец Генка сыто откинулся на мягкий мох и сказал:
— Уф-ф! Не считая бутербродов во вчерашнем поезде, первый раз за два дня чувствую себя по-настояшему сытым!
Услышав слово «поезд», лодочник вздрогнул. Глаза его перестали растерянно бегать, взгляд ушел куда-то в себя. В мозгу мужчины зримо происходила борьба разума с беспамятством. Похоже, оккупированные захватчиком «территории» успешно освобождались. Но, к сожалению, не все. Борьба очень скоро прекратилась. Амнезия немного отступила, но не сдалась. Однако даже этой крошечной победы разума хватило, чтобы лодочник сказал вдруг:
— Поезд… Он здесь, рядом!
Марина и Генка одновременно вскочили на ноги и так же одновременно выкрикнули:
— Где?!
Большего от лодочника добиться не удалось. Он долдонил, что поезд где-то рядом, испуганно при этом озираясь.
У Генки сжималось сердце при мысли о том, что речь идет о том самом поезде, на котором ехали его родители. А какие тут еще могут быть поезда? Или все-таки могут?..
Марина хмурилась, не произнося ни слова. Генка умоляюще поглядывал на нее, ожидая подтверждения своей догадки. Но она не спешила.
— Куда теперь пойдем? — еле слышно спросил Генка.
— А куда ты предлагаешь? — Марина словно решила поиграть с ним, оставаясь при этом серьезной.
— Ну, не знаю… Надо же проверить!
— Геночка, — Марина наконец-то посмотрела на Генку, и тот увидел, что глаза ее подозрительно блестят. — Милый мой мальчик! Ты опять за свое?
— Но ведь… поезд! — Генка и сам готов был заплакать.
— Ой, Гена, — вздохнула Марина. — Полтора года! Даже если это тот поезд… Думаешь, они до сих пор в нем? Сидят и дожидаются нас?
