Максим(подходит к Леони и берету нее половину газеты). Нет-нет, мадам! Раздел, который я хотел показать Роберу, находится как раз в этой половине.
Леони(тихо). Боже мой, как вы несносны!
Максим. Что вы сказали?..
Леони. Ничего я не говорила.
Максим. Я не расслышал.
Рокфёй. Скотина!
Максим. Что?.. (Берет половину газеты, разрывает ее надвое и протягивает один обрывок Леони.) Из этого можно накрутить десяток мотков! (Роберу.) Если хочешь взглянуть… (Протягивает ему обрывок газеты.)
Робер(в сторону, глядя на Леони). Эта дамочка может преспокойно довести меня до преступления. (Берету Максима кусок газеты.) Давай!
Лоранс(Рокфёю). Мы погибли!
Рокфёй (тихо). Нет еще! (Опрокидывает чернильницу на столе.) Ах!
Лоранс. Ах!
Максим. Что случилось?
Робер. Кажется, это никогда не кончится.
Рокфёй. Ах, боже мой! Мадам только что опрокинула чернильницу. И по столу расплывается большое пятно. Это настоящее Черное море! Что делать? Тряпку, мадам, быстрее!
Женщины. Ах, боже мой! Оно растекается!.. Быстрее!
Рокфёй (забираету Робера кусок газеты и передает его Леони). Вот, мадам! Промокайте! Промокайте!
Леони. Промокаем! (Вытирает чернила газетой.)
Лоранс. Самое время!
Максим. Но, мадам, ради бога…
Леони. Говорите, что хотите, мой милый.
Максим. Но…
Робер(Леони). Ах, так! Вы смеетесь надо мной, что ли, мадам?
Леони. Вы так думаете? Уверяю вас — ничего подобного! Я так огорчена…
Максим. По вашему виду не заметно.
Робер. Конечно, речь идет о столе!
Леони. О чем же еще? Не об этом же клочке бумаги?
Робер. Именно, мадам.
Леони. Правда? О том, что вы читали? Как вы легкомысленно поступили. Рокфёй!
Рокфёй. Да, в самом деле… Но такое зло поправимо. Мог ли я предположить, что будут придавать такое значение какому-то обрывку газеты! Где он?
Максим(подбирая газету). Вот, но в каком жалком состоянии!
Рокфёй. Он слегка испачкан, но немного доброй воли…
Максим. Здесь невозможно разобрать ни строчки…
Лоранс(тихо Леони). Спасена!
Робер (Леони громко). Мадам!
Леони. Боже мой! В чем дело?
Робер(вне себя). Мадам, я не так глуп, как кажется! Эта газета была только предлогом для постоянных преследований, которым я подвергаюсь! Не знаю, какой злой ветер обрушился на мой супружеский союз, но в течение восьми дней, то есть с момента вашего приезда, положение постоянно ухудшается. Моя жена забыла о своих супружеских обязанностях; друзья — о наших дружеских связях. Не могу утверждать, что все это — плоды ваших усилий…
Леони. Но верите в это?
