Это случилось после скучного делового обеда. Хэйдон отвозил Виолу домой и зашел к ней на чашечку кофе. Ему было очень одиноко тем вечером, и он остался на ночь, о чем немедленно пожалел. Будучи человеком прямолинейным, он тут же сообщил ей об этом, но она постаралась его не услышать и все эти месяцы продолжала наседать на него. Ее поведение возбуждало в Хэйдоне неясные подозрения. Вот, например, сегодняшнее утро. Это публичное изъявление чувств не в ее стиле. И все же…
- Виола, - как можно более мягко сказал он. - Я валюсь с ног от усталости. У меня нет ни времени, ни настроения вести с тобой задушевные беседы.
Она поправила ему галстук.
- Тогда давай обойдемся без разговоров, - нежно проворковала она.
Хэйдон зло посмотрел на нее, а она, улыбнувшись в ответ, зашептала снова:
- Наконец-то ты вернулся! Я о тебе постоянно думала.
Хэйдон внимательно оглядел ее: тщательно уложенные волосы, чересчур короткая юбка, обнажающая длинные, красивые ноги, строгий черный пиджак и красная блузка как раз под цвет ногтей. И губы. Пухлые, алые, влажные. Ведет себя так, будто и вправду влюблена в него.
- Неужели? - холодно осведомился он, отстраняясь.
Виола отвела глаза.
- Что за дурацкий самолет? Я здесь уже целую вечность тебя жду.
- Зря, - отрезал Хэйдон. - Меня встречает Бэйтс.
- О нет, - засмеялась Виола. - Тебя встречаю я, а Бэйтсу я дала выходной.
- Что ты сделала?! - возмутился Хэйдон.
Виола замялась.
- Я подумала, что пришло время нам с тобой поговорить, и не стала упускать оказии. Пойдем, я отвезу тебя.
Хэйдон поднял свой кейс и неохотно последовал за ней. Убить ее мало! Прикатила на своей красной машине. Тоже под цвет ногтей. Больше за душой ничего - только маникюр да машины. Пустышка.
Сказать бы ей, чтобы убиралась ко всем чертям, и взять такси. И зачем он провел с ней ночь? Если бы не это, она бы к нему и не лезла.
- Ты уверена, что хочешь поговорить именно сейчас? - тихо начал он. - Я не спал трое суток. И не способен на адекватное восприятие.
- Я хотела поговорить о нашем будущем.
- Говори, - прорычал Хэйдон.
Он бросил свой кейс на заднее сиденье автомобиля, уселся рядом с ней и пристегнул ремень безопасности. В Нью-Йорке сейчас только четыре утра. Хэйдон закрыл глаза.
Виола начала говорить. Когда они выехали на главное шоссе, ведущее к Лондону, она была только в середине своей проникновенной речи.
- Мы ведем себя глупо, - жужжала Виола. - Мы же взрослые люди, оба знаем, чего хотим.
Хэйдон приоткрыл один глаз.
