Их взгляды встретились.
Она быстро отвернулась и повесила трубку.
Он вернулся на свое место, размышляя о женщинах. Какими коварными они могут быть. И какими чудесными.
Из палаты послышался кашель. Сначала неуверенный. Потом сильнее и сильнее.
Убедившись, что в коридоре никого нет, он открыл дверь и проскользнул внутрь. Она лежала как обычно — руки по швам, но тело содрогалось от приступов кашля. Марля на лице сползла набок, и было видно струйку свежей крови. Он слегка приподнял ей голову, она опять закашляла, вздрагивая всем телом. Но приступ постепенно стих, и голова немного откинулась назад. Он осторожно положил ее на подушку, почувствовав, что тело расслабилось. У него было странное ощущение от прикосновения к ее телу. Оно было теплым и в то же время безжизненным. Она была между жизнью и смертью.
Он наклонился совсем близко, так что их лица разделяли только марля и тишина. Поправляя ткань у щеки, он не удержался и осторожно намотал на палец прядь ее светлых волос. Она не отстранилась. Он выпрямился, не сводя с нее глаз, и представил, какой она будет, когда снимут повязки. Шрамы начинали затягиваться, а прожилки становились светлее. Молодое стройное красивое тело, твердые икры и изящные, несмотря на беременность, лодыжки. Ногти тщательно обработаны. Даже крошечный шрам на подушечке большого пальца, казалось, улыбался.
— Вы не возражаете? — спросил он. — Мне надо посмотреть.
Он взял ее левую руку и сдвинул повязку с ладони, получившей сильнейший ожог, когда она пыталась защитить лицо. Ногти оказались длинными и ухоженными, а кожа на внешней стороне ладони — покрытой ровным загаром. Он разглядел тонкую белую полоску у основания среднего пальца и почувствовал — или ему показалось, — что она отдернула руку.
— Простите, но мне это было важно. Все в порядке, — успокоил он. — Все в порядке.
Он осторожно отпустил ее руку, но уходить не хотелось. Он ладонями прикрыл ее руки, согревая их, и посмотрел на монитор, по которому бежала светящаяся линия, время от времени описывая зигзаг: слева — направо, слева — направо.
Она шевельнулась…
Он взглянул на нее и спросил:
— Все нормально?
И тут же себя отругал за идиотский вопрос.
Ничего. Только звук аппарата искусственного дыхания.
Он направился к двери, открыл и закрыл ее, но не вышел, а задержался, наблюдая за ней. Она вздохнула — и теперь напряжение действительно исчезло.
Он улыбнулся и тихо вышел. Медленно подошел к креслу и сел так, чтобы ни на минуту не спускать глаз с двери палаты.
