И вот она обнаружила Бронте в столовой в ту минуту, когда Бронте осматривала глубокое блюдо с ровной каймой и рельефным орнаментом — по всей видимости, изображением рыбы, — в центре и присваивала ему инвентарный номер.
— Осторожнее, моя милая. Это эпоха Сун[32], — небрежно предупредила Гилли и опустилась в кресло.
— Похоже, ты к этому спокойно относишься. — Бронте осторожно отставила блюдо в сторону. — Получается, что ему больше тысячи лет?
— Как и мне, — беззаботно отозвалась Гилли. — Эта штука из собрания генерала. Селадон[33]. А какая глазурь! Таких вещиц здесь повсюду полным-полно.
— Знаю. Из-за них повернуться негде.
— Так вот почему ты, моя умница, затеяла всю эту возню.
— Я получаю удовольствие, — сказала Бронте, и сказала правду. — Знаешь, Гилли, твой друг Стивен назвал эту усадьбу сокровищницей.
— Он мне тоже говорил. — Гилли тепло улыбнулась, демонстрируя свое доверие к этому человеку. — Ясное дело, я ничего у него не выпытывала, но похоже, что его семья занимает какое-то привилегированное положение. Очевидно, что он хорошо образован и отменно воспитан. Он много знает о Юго-Восточной Азии, разбирается в искусстве и архитектуре. Даже проект «Бамбукового двора» — его произведение.
— Почему же тогда он мне ничего об этом не сказал? — воскликнула Бронте, почувствовав себя уязвленной. — Я должна была сама догадаться. Удивительно, как это ты до сих пор не познакомилась с Кристиной!
— Девочка моя, я редко выезжаю в город. Так, время от времени. Ты же меня знаешь. Мне нравится быть здесь, на ферме.
— Кристина очень красивая и экзотическая. У нее большие деловые таланты.
Гилли широко улыбнулась.
— Ты мне это говорила уже раз десять, если не больше. Она произвела на тебя такое сильное впечатление?
— Она на кого хочешь произведет впечатление. Она очень светская, искушенная; ты понимаешь, что я имею в виду? Он не говорил тебе, сколько ей лет?
— Господи, да нет же. Да разве ты не определила? По-моему, ты мне говорила, что она молодая.
— Я до сих пор гадаю, — призналась Бронте. - Ей может быть и двадцать один, и сто один.
Гилли рассмеялась почти ликующе.
— Так объясни мне, как она этого добивается. И не говори глупостей, детка. Ты как будто чуточку ревнуешь.
Бронте снова обратилась к спискам вещей.
— Теперь ты говоришь глупости. Что у тебя в кармане? Ты все время что-то поглаживаешь.
— Мой старый приятель Джимми Уэнг привез нам почту. И я ее припрятала. — Гилли извлекла из кармана мешковатых брюк цвета хаки два конверта. — Одно письмо от твоей мамочки; наверное, она спрашивает, можно ли ей пожить у нас. Я этот летящий почерк где угодно узнаю.
