— Хорошенькое дело! — возмутился Бинго и хлопнул кружкой о стол. — Вы, стал быть, сто лет тут думу думали, а я теперя поди и восполни пробелы в образовании? Да кто ж знает, на какие нужды те сундуки ноне пущены? Бывал я в северных краях, голодно там! Ежли злата в изобилии, так либо его на жратву сменяешь, либо само его трескать научишься.
— Не в злате дело, — возразил на это капитан с уверенностью, которой не испытывал. — Ты это… не хватит ли уже хозяина разорять? Пойдем-ка потихоньку, я тебе по дороге остальное обскажу.
— Эрих, нам надо бы поспешать! — подал голос деликатный рыцарь, на лету поймав капитанский намек. — Не хотелось бы потемну через лес…
— А чего нам бояться? — Эрих, в отличие от товарища, то ли понятливостью не страдал, то ли попросту вреден был, как большинство Унгартов — что значит оленьи корни. — Засад какой-нибудь трусливой нелюди? Хех! Да кто не разбежится, отведав моего…
— А пошли! — согласился Бинго с неожиданной покладистостью. — Это я прихвачу, оно мне завсегда пригодится, а то вдруг не столкуемся?
Остатки свиной туши мигом перекочевали в тощий Бингхамов заплечный мешок. Кувшин же, в котором плескалось еще не менее трети содержимого, гоблин не моргнув глазом пристроил под мышку.
— Все равно бы разбил, — доверительно пояснил он Блопу и воздвигся из-за стола, явив миру моментально округлившееся пузцо. — Спасибо этому дому и добрым людям, даром что с рогами, за то, что сразу не упупили… а теперь уж и не догонят. И тебе спасибо, рытсарь золатой, а ты, лысый, от головных болей пользуй чаговый отвар посредством компресса.
— От каких болей? — озадачился вышибала и даже макушку пощупал, словно не доверяя собственным ощущениям.
— Да вот от этих, — пояснил Бинго любезно и без размаха влепил кулак ему под челюсть.
Чего-то в этом роде капитан от него ожидал, ибо отлично знал, что драка входит в состав гоблинских трапез на правах десерта. Потому и сам, поднимаясь, специально постарался оказаться между гоблином и Эрихом — о чем теперь и пожалел. Спесивому рыцарю не помешало бы полюбоваться, как туша, весящая поболее, чем он со всеми своими латами, невесомой мошкой кувыркнулась через стол и влипла в стену огромным комом мокрого теста. Затылок, влекомый инерцией удара, которой хватило бы на сдвиг с места доброй телеги с мукой, гулко хряснулся о бревна. Да, теперь, пожалуй, только чаговыми компрессами бедняге и пробавляться!
— Не шали, — приказал сэр Малкольм строго. — Вот до острова доберешься, там и… Хотя нет. Вот доберешься до острова, вернешься обратно с искомым, сдашь с рук на руки, получишь награду, провалишь из города, вот там и тогда и… Уразумел?
