Минуточку… Нам тут редакторы говорят, что нужно еще полстранички чем-нибудь занять, а то некрасиво будет.
Чем бы… О!
Беру в руки только что отпечатанную книгу.
Вдыхаю запах типографской краски и думаю:
найду ли здесь нечто новое, увлекательное,
неожиданное —
или эта книга ничем не отличается
от всех прочих в этом тираже?
Главный технолог типографии «Уральский рабочий»
– Ну? – ядовито поинтересовался один из авторов у второго из авторов.
За этим «Ну?» стояло многое: долгие бессонные ночи, проведенные за игрой «Алиса – гроза Зазеркалья», душевные муки («А катись оно все к черту! Особенно эта книга!»), грандиозные планы («Завтра точно начну писать!»).
А еще за этим «Ну?» стояли десятки тысяч читателей.
– Ни в коем случае не пишите продолжения! – кричали одни. – Хватит с нас сериалов! Напишите что-нибудь другое!
– Да вы с ума сошли! – негодовали другие. – Обязательно напишите продолжение! Мы хотим знать, что было дальше с Порри, Сеном, Мерги и всеми остальными!
И что было делать? А вы как думаете? Написать продолжение – огорчить половину читателей. Не написать – обидеть другую половину
Мы оказались в тупике. И из этого самого тупика и приняли решение, которое должно одинаково устроить всех. Или одинаково не устроить всех.
Мы все-таки написали продолжение. Но это не «Порри Гаттер и комнатный тайник», не «Порри Гаттер и комнатная тайна», и даже не «Порри Гаттер и необъятные просторы».
Это – «Личное дело Мергионы».
Ну что, заполнили нужный объем? Вот и славно.
Хорошего вам прочтения!
Авторы
Есть ли в этом доме послушные дети?
Йоулупукки, финский Дед Мороз
– Ну?
– Нет.
– И не было?
– И не было.
– За целый день?
– За целый день… За целых тридцать лет никого не было!
– А мы так готовились, так старались. Так ждали! Столько всего зарядили, закопали и поразвешали. Чтобы, как только кто появится, так сразу его хрясь! Чтоб неповадно было.
– Да-а-а.
– Да-а-а.
– Да-а-а. Ну, а почему так?
– А вот почему. Слушай внимательно, перебьешь – убью. Есть места, по которым все время кто-то ходит. Между пунктом А и пунктом Б всегда протоптана тропинка, проезжена колея, прокопан тоннель, по которым движется большинство. Не потому, что так запланировано, а потому, что так людям удобней. Есть боковые тропинки, дорожки, туннельчики, по которым перемешаются нелюдимы, мыслители, психи, монахи-отшельники и в зюзю пьяные. Есть совсем уж неудобные маршруты, по которым раз в месяц кто-нибудь проберется, и опять тишина. Логически продолжая эту последовательность, получаем места, в которые никто и никогда не зайдет. Вот такое место мы и выбрали тридцать лет назад.
