А он ничего не забыл. Дине пришлось уехать из столицы, там стало слишком опасно. "Неподобающим образом" выглядящих женщин несколько раз забрасывали камнями. Была даже попытка поджога знаменитой Императорской библиотеки.
В прошлом году, зимой, Кэрдин пришло письмо от дворецкого столичного особняка. Кэрдин столичным имуществом интересовалась крайне мало. Но письмо её взбесило — оказывается, святоши во главе с Аргодорном захватили её дом, намереваясь устроить там какое-то подворье. Всех обитателей выгнали на улицу, а ведь большинство слуг крайне немолоды, кое-кого Кэрдин помнит с детства.
Святоши в столице забирали всё большую власть, но всё-таки, пока опасались напрямую ссориться с наместниками приграничья.
Получив письмо, Кэрдин откровенно взбеленилась, подняла сотню охраны, и вместе с ними, да Яроортом и большим любителем опасных развлечений Рэндом, поскакали в столицу.
Обнаружив перед своим домом непонятную стражу и ещё более непонятный "символ веры" над дверями, Кэрдин сразу решила доказать, что слухи о её жестокости не сильно преувеличены. Стражников тут же скрутили. Убивать болванов Кэрдин не велела. Но бить их стал лично Рэнд, так что неизвестно, что ещё хуже. Разумеется, противостоять закалённым в боях ветеранам храмовые бойцы не смогли. Рэнд получил весьма широкое поле для деятельности. Аргодорна нашли с большим трудом, и Кэрдин так и не смогла понять, как он умудрился спрятаться в щели, куда она сама лет с десяти пролезть уже не могла. Рэнд предложил Кэрдин на спор отбить Аргодорну любой орган на выбор. Сейчас Кэрдин жалеет, что предложением Рэнда не воспользовалась. Аргодорн, глядя на впечатляющие латные перчатки на не менее впечатляющих кулаках Рэнда, обмочился. Солдаты дружно заржали, самой Кэрдин тоже почему-то стало весело. Аргодорна даже не побили. Почти. Кэрдин даже пожалела, что в столице канализация, и Аргодорна не удастся искупать в выгребной яме. Пришлось довольствоваться мусорной кучей. Перед тем, как туда отправиться, Аргодорн вынужденно присутствовал на сожжении всех найденных в доме Кэрдин грубо размалёванных досок и картин с изображениями каких-то лохматых уродов. Пока солдаты таскали на костёр этот хлам, Кэрдин довольно миролюбиво поинтересовалась у связанного Аргодорна, которому на шею, на манер ярма была надета самая большая (и откровенно бездарная) из найденных в доме картин с изображением его бога:
— Неужели нормальные художники так дорого берут? Где криворуких мазил нашли? Как такому уродству можно поклоняться? Я и то лучше нарисую.
