– И все-таки вернемся к Лесогорову, – упрямо произнесла Настя. – У вас сложилось какое-то мнение о нем как о человеке, о личности?
– Никакого мнения у меня нет, – резко ответил Михаил Львович. – Автор пьесы мне был неинтересен. И в пьесе меня все устраивало. Что мне было делить с Артемом? Сидит он на репетиции – и пусть сидит, если режиссер не возражает.
– Вы бывали у него в квартире?
– Нет, – чуть помедлив, ответил актер, – ни разу не был. Зачем мне туда ходить? То есть в самой квартире я, конечно, бывал, и не раз, но это было, когда у нас ставил режиссер из Прибалтики, Риминас, мы с ним очень дружили… И когда приезжал Витя Басманный из Питера, он у нас был занят в одном спектакле и обычно ночевал в нашей служебной квартире. Но этот спектакль в прошлом году списали, и Витя больше не приезжает. А к Лесогорову в гости я не ходил.
– Он вам что-нибудь о себе рассказывал? – настырно продолжала Настя, будто не слыша ответов Михаила Львовича.
– Да нет же, господи! – Арцеулов начал закипать. – Вы вообще понимаете, о чем я вам толкую? Вы меня слушаете или как?
– Извините, Михаил Львович, – невинно улыбнулась Настя, – но у меня перечень вопросов, составленный следователем, и я обязана их все задать, я человек подневольный. Вы уж не сердитесь.
Актер мгновенно смягчился и ответил на ее невинную улыбку улыбкой лучезарной и добродушной, дескать, мы с вами как люди зависимые всегда друг друга поймем. Она еще некоторое время помучила его вопросами, но ничего принципиально нового выяснить не удалось.
– Ну, что скажете, Антон? – спросила она, когда они снова оказались в кабинете Богомолова. – Каковы результаты ваших наблюдений?
– Никаковы, – развел руками Антон. – Я не заметил, чтобы Арцеулов говорил не то, что думает. Кое-что он как человек интеллигентный попытался смягчить, но в целом…
– Что он пытался смягчить? – требовательно спросила Настя.
– Свое отношение к Колодному. Он говорил, что Никита – молодой, неопытный, и его можно понять. А на самом деле Колодный его раздражает, прямо-таки бесит своими попытками тянуть, как они любят говорить, одеяло на себя. Но это все. В той части, где речь шла о Лесогорове, он не лгал, они действительно не общались в приватном порядке. Лесогоров ему не был интересен.
– Почему?
– Наверное, потому, что слишком молод, чтобы приятельствовать с Михаилом Львовичем, ведь Арцеулов намного старше.
– Нет, я хотела спросить: почему вы решили, что Лесогоров ему неинтересен?
