А нетрезвым ее муж Никита бывал в последнее время частенько. Почти каждый день.
Вера обвела глазами комнату в поисках еще какого-нибудь непорядка и, конечно же, обнаружила его. За то время, что она была на работе, Никита вернулся из театра после репетиции и какое-то время побыл дома. Нетрезвый. Таким уже пришел или дома расслабился? Она вздохнула. Сейчас мужа нет, и неизвестно, каким он придет. Но, судя по тому, что выпивать он начал уже днем, к вечеру картина вряд ли станет более радостной.
Она навела в квартире порядок, приготовила ужин и села на диван с книгой в руках. Книга ей не нравилась, Вере было скучно, да и язык какой-то крученый, пока продерешься сквозь заросли прилагательных – всю голову сломаешь в попытках не потерять подлежащее и сказуемое. Но читать надо, это ее работа. А потом еще и рецензию писать. Но написать – не проблема, рука у Веры легкая, язычок острый, а вот дочитать до конца…
В замке лязгнул ключ, хлопнула дверь. Никита пришел. Вера с удовольствием отложила книгу и вышла в прихожую. Муж раздевался, бледный, с трясущимися руками. Глаза лихорадочно блестят, губы судорожно сжаты.
– Что ты, Никитушка? – ласково спросила она. – Что-то случилось?
– Налей мне выпить, – потребовал он вместо ответа, проходя в комнату.
Он шел босиком, в одних носках, и Вера послушно пошла следом за ним, неся в руках тапочки.
– Обуйся, пол холодный. Никитушка, по-моему, тебе хватит на сегодня, ты уже достаточно выпил. Давай лучше поужинаем, я как раз приготовила… И я тысячу раз просила тебя не садиться в таком состоянии за руль. Ты что, хочешь оставить меня вдовой?
Она не повышала голоса и говорила по-прежнему ласково, Вера вообще была не из тех женщин, которые умеют повышать голос и делать его стальным, она могла только просить и плакать.
Никита рухнул на диван и закрыл лицо руками.
– Вдовой? Да ты и так можешь остаться вдовой в любой момент, как же ты не понимаешь? Что ты мне все про ужин… Какой ужин? Ты что, забыла? Меня могут убить. Убить! Меня! Могут! – истерически выкрикнул Колодный. – Каждый день, каждый час, каждую минуту. Я этого не вынесу, Вера! У меня нет больше сил!
Она присела рядом, обняла мужа и стала гладить по спине.
– Ну не надо так, милый, не надо. Все обойдется, все будет хорошо, ничего плохого с тобой не случится. Надо верить в это – и все будет хорошо. Не надо думать о плохом, не надо его призывать, надо думать только о хорошем, – приговаривала она в такт движениям руки.
