– Нет, Николай Николаевич, – спокойно ответил директор. – Я не знаю, кто убийца, и я не в курсе его планов. Но я знаю театральную среду, знаю актеров. Преступник – человек со стороны, для меня это совершенно очевидно, а коль так – он не может иметь никаких мотивов для срыва постановки. И это означает, что наши актеры в полной безопасности. Я вас убедил?
– Не убедили, – буркнул следователь. – Я остаюсь при своем мнении. И если вы не хотите пойти навстречу следствию…
– Я просто не могу этого сделать, – все так же мягко поправил его Бережной. – Я отвечаю за финансирование всей жизни нашего театра, я кровно заинтересован в деньгах, которые придут от спонсора, и не собираюсь ими жертвовать.
– Но речь же не идет о том, чтобы отказаться от денег! – Блинов не выдержал и повысил голос. – Вы что, не слушаете меня? Речь идет о том, чтобы приостановить работу над спектаклем. Как только мы найдем и обезвредим преступника, вы сможете продолжать ставить свое «Правосудие» хоть до полного посинения!
– А могу я поинтересоваться, о каких сроках идет речь? День-два? Неделя? Месяц? – Бережной достал толстый органайзер и полистал его. – Мы не можем жить без плана, дорогой Николай Николаевич, поймите же, театр – это не только высокое искусство, это еще и производство. А производство невозможно без плана. У нас на следующий год запланированы две премьеры, и для них совершенно необходимы деньги, которые нам заплатят только в том случае, если мы выпустим «Правосудие». Лев Алексеевич уже провел переговоры с некоторыми актерами из других театров, которых он собирается пригласить в эти спектакли, и они тоже строят определенные планы, как финансовые, так и организационные, ведь им нужно будет освободить время для репетиций. Художники по костюмам, художники-декораторы, художники по свету – у них тоже есть план работы, и хотя они у нас в штате, но их могут приглашать и в другие театры, и они должны понимать, в какой степени и когда будут загружены. Одним словом, это вам только кажется, что поставить спектакль – это просто. Это невероятно, неимоверно трудно и требует четкой организации и планирования работы. А еще это требует денег. Вы можете со всей ответственностью сказать мне, что через три, к примеру, недели мы сможем возобновить работу над «Правосудием»? Можете? Тогда я немедленно внесу коррективы в план на следующий год и начну утрясать изменения со всеми заинтересованными лицами. Или не можете?
