— Понимаете, Гюрай, — пояснил Табаро, — док Фоске еще и адвокат.
— А-а… — турок покивал головой, — Это очень сильно. Но я все-таки буду пить чай.
— Хорошо, — адвокат-эколог кивнул, — тогда включите этот чай в мой счет. Сегодня я угощаю, это моя принципиальная позиция.
— Как скажете, мистер. Сейчас я распоряжусь, чтобы бармен приготовил вам пунш.
Дирбакир двинулся за стойку. Он сейчас был похож на Тартарена из Тараскона. Все атрибуты совпадали: солидное пузо, черные усы и даже красная феска.
— Они с братом, вообще-то вполне нормальные ребята, хотя и мусульмане, — негромко сообщил Эдан Табаро, — жаль, что пришлось с ними так жестко…
— Вы в курсе их ситуации? — спросил Фоске.
— Да. Их семьи эвакуированы в целях контроля. Вы же понимаете.
— Я понимаю. Они сотрудничали с режимом Тапече, и попали в список информаторов. Соответственно, при Лерадо они попали в список вражеских агентов влияния. Теперь, братья оказались между молотом и наковальней. Международные коалиционные силы считают их своими информаторами, а спецслужба Агренды должна это использовать.
— Да, — подтвердил агрендский бакалавр, — что делать. Если люди хотят быть на особом положении при непорядочной власти, то потом за это приходится расплачиваться. Но, надеюсь, для них все обойдется. А вообще, я хотел побольше узнать про де Сото.
— А вы вообще не читали работ Эрнандо де Сото? — удивился адвокат-эколог.
— Нет. Я в университете специализировался на экспертных системах в промышленной калькуляции и оценке рынков, а все остальное как-то прошло мимо.
Юл Фоске откусил кусок круассана, запил глотком кофе и понимающе кивнул.
— Вот она, беда прагматичной специализации. Общая картина социальной экономики и социальной экологии остается за кадром. Ладно, я попробую изложить тезисы де Сото конспективно, но я рекомендую вам выбрать время и прочесть его книги. Они отлично написаны в смысле стиля, поэтому и стали бестселлерами. Хотя, итоговые выводы не выдерживают критики. Но, я начну с начала. В начале 1980-х, работая председателем Национального банка Перу, доктор де Сото обратил внимание на огромные «ножницы» между официальными показателями интегрального оборота частного бизнеса и теми расчетными показателями, которые получаются обратным счетом от реального уровня благосостояния своих сограждан. Де Сото провел некоторые исследования, и выяснил интересную вещь: легальный частный бизнес оставляет лишь небольшую, и наименее динамичную долю в реальном частном бизнесе. Все остальное приходится на теневое производство, теневой сбыт и теневое потребление. Удивительно было то, что теневой сектор занимался не какими-то криминальными товарами, а самыми обыкновенными: строительные материалы, одежда, обувь, колесный транспорт, разнообразная бытовая техника, пищевые продукты. И де Сото стал исследовать вопрос: почему бизнесмены уклоняются от легализации этих производств, рискуя получить крупные проблемы с полицией и фискальными конторами? Первой мыслью было: бизнесмены не желают платить большие налоги. Потом оказалось, что этот фактор, хотя и играл роль, но не являлся основной причиной выбора теневого режима. Основным был, как ни странно, фактор цены легализации создаваемого предприятия.
