— Я тебя, сучччок, так удивлю…
Виктор добежал до небольшого земляного отвала позади ямы, сморщил нос от запашка и принялся разгребать кучу земли. Четыре дня назад он здесь видел, здесь видел…
— Ага!
Витька качал в руке увесистый овальный булыжник. Как он здесь оказался Витька не знал, но факт есть факт — среди песка и спрессованной коралловой крошки нашёлся один-единственный камень в полкило весом.
— Класс.
Виктор примерился. Булыжник лежал в его немаленькой ладони как влитой. Егоров представил себе, как этот самый каменюка летит в голову… нет, в коленку, Игорю и злобно ощерился. Бросать камни, мячи и, хм… палки у Витьки всегда получалось отлично.
— Пипец тебе, козёл.
Сунув булыжник в карман куртки, Виктор отыскал свою размочаленную палку-копалку и двинул обратно на пляж.
За хлопотами по обустройству на новом старом месте незаметно пролетел час и Катя успокоилась. Она не смирилась со своим положением, но ситуация, в которой она оказалась, требовала взвешенных и продуманных решений. Будь они дома, она давно бы уже вызвала полицию или ребят из службы безопасности фирмы в которой она работала и забыла бы про Игоря, как про страшный сон, но здесь… здесь всё было по другому и уверенная в себе бизнес-леди Екатерина Андреевна впервые почувствовала, что быть женщиной в диком мире — значит быть зависимой.
А уж быть женщиной с ребёнком — значит быть зависимой вдвойне.
Услыхав рёв Ержана, созывающего пятиминутную 'планёрку', Катерина злорадно улыбнулась.
'Ничего, скотина, я тебе устрою сладкую жизнь!'
В конце концов, сила слабого пола — в слабости сильного по отношению к слабому. Не так ли?
— Нет, дорогие мои, пока мы никуда не едем. Обустраиваем лагерь, понемногу чистим самолёт и пытаемся добывать еду на отмелях. Там рыбы больше, чем возле большого острова, — Ержан стоял перед четырьмя десятками человек и изо всех сил надрывал горло, — как там всё устроится, обещаю, мы все переправимся на большую землю. А пока, все женщины и… и… и…
Босс отвесил челюсть и потерял мысль. Мужики все, как один сделали то же самое, а женщины возмущённо зашушукались.
На собрание пришла Катя.
Полупрозрачная белая мужская сорочка, завязанная узлом на животе, и ниточка вместо трусиков смотрелись на ней просто сногсшибательно. Гоша немедленно побурел и попытался выдавить из себя пару матерных слов, но не смог. Лицо его приобрело крепкий свекольный цвет, а рот открылся в немом вопросе.
'Какого…?'
— Нравится, милый? — Тон Катерины мог приморозить насмерть, — Твой подарок. Хорош, да?
