Вечный безвременный парусиновый костюм а ля товарищ Мулинков (и комплекция а ля). Но тот хотя бы летом, а тут декабрь! В помещении – куда ни шло, но ведь и по парку так, на голое тело! А воспаление лёгких?! Зипун не угодно?
Ничо! Могучее сибирское! Лёгкие – как часы! Жаль, на прудах лёд тонковат – поморжевал бы! И коньячку сразу!
Вечная избыточная говорливость в полную мощь этих самых лёгких. (Воспалились бы, что ли!)
Ничо! Привыкайте! Это просто такое артикуляционное мышление! Мысли возникают в процессе говорения и наоборот!
Гм! Говори, говори, да не заговаривайся. Обслуживающий персонал Дальней, положим, вида не подаёт, но… Дай персоналу волю – давно бы языком не ворочал, фрондёр штопаный, и зубы свои по паркету бы нашаривал, ползал. Спета песенка!
Насчёт песенки – не фигура речи. То и дело блажит. Вдруг замрёт в «оперной» позе и «оперно» же заголосит. Непременно в присутствии персонала.
– Твар-р-ри, твар-р-ри, твар-р-ри не успели
От росы серебряной согнуться!!!
И такие нежные напевы
Почему-то прямо в сердце льются!!!
Нежные напевы! Благим матом. Дурной мотивчик, как не из нашего времени. А слова, главное!
За слова отдельный пардон при поимке характерного взгляда персонала:
– Тихо сам с собою, тихо сам с собою
Я веду беседу!!!
Старинная сибирская песня охотников. Слова и музыка народные.
А хотя бы потише нельзя?
Нет, никак. Никак нет! Голос такой, от природы. Могучий, сибирский. Наследственное.
Вечно и весьма доволен собой, искренне полагая, что и все остальные от него в полном восторге.
* * *
Не в восторге.
Персонал – само соб… Тьфу! Дай персоналу волю…
Но и синклит явно поёживается. Русский коллега, изволите ли видеть, избрал взаимоотношения в манере старик-унтер и новобранцы. Покровитель, но досадующий на бестолочь. Ни в коем случае не в кабинете при обсуждении очередных ходов. Тут все условно равны, у каждого собственные заслуги, коллективный разум. А вот остальное времяпровождение… Все равны, но некоторые равнее.
Психологически-то понятно. Душевная компенсация за многая лета гордого терпения во глубине сибирских руд, на отшибе. И таки да. Сибиряк Измайлов – он таки единственный русский среди них. В смысле, не иностранец. Не в смысле, таки не еврей. Он у себя дома, он всё тут знает, он хозяин.
Конечно, Подмосковье – не Томск у чёрта на куличках. И отнюдь не всё он тут, на Дальней даче, знает (иначе, как минимум, помалкивал бы!). И что-что, но про настоящего хозяина и не заикнись!
