Когда они вошли в эту комнату, Регина восторженно воскликнула:
— Ах, какая прелесть! — И, смеясь мелодичным смехом, медленно закружилась, не скрывая своей радости. — Удивительная комната, потрясающая, прекрасная!
Прекрасная. Это она была прекрасной — лицо, сияющее радостью, нежный рот, похожий на едва распустившуюся розу. Его любимая комната не выдерживала сравнения. О Боже, что же такого особенного в этой женщине?
— Нет, вы только посмотрите! — воскликнула Регина, указывая пальцем за окно, и подбежала к раздвижным стеклянным дверям, отворила их и вышла на открытую веранду-палубу. — Просто фантастика!
Дэн, очень гордившийся своей «палубой», кивнул с видом скромного достоинства:
— Спасибо за комплимент. Я построил ее собственными руками, всю целиком.
Регина озадаченно посмотрела на него:
— Вы строите лодки?
— Лодки?
— Я говорила вот о ней. — И она ткнула пальцем в приспособленную для жилья тридцатифутовую барку, которая стояла на якоре возле маленького островка. — Это напомнило мне фильм «Неспящие в Сиэтле». Хотя, — и она улыбнулась ему дерзкой улыбкой, — можно было бы сменить название на «Спящие в Техасе».
— Спящие — где? — Дэн затряс головой.
— Да не важно. — Глаза цвета жженого сахара внимательно посмотрели на него. — А вы что имели в виду?
Раздосадованный Дэн взмахом руки определил предмет своей гордости и источник радости:
— Я говорил о веранде.
Регина подошла к перилам веранды, с видом знатока провела рукой по гладкому дереву — и Дэн, у которого сразу же пересохло во рту, пожалел, что это не его кожи она коснулась так нежно.
— Веранда тоже просто замечательная. И как это у вас хватает силы воли каждый день покидать всю эту красоту и идти на работу? Представить себе не могу.
Ветерок теребил ее короткие завитки, небрежно путая их. Дэн поймал себя на том, что воображает, как она должна выглядеть, едва встав с постели. Тело его немедленно среагировало на эту мысль. И, как если б она угадала, о чем он думает, ее соблазнительные губы сложились в лукавую усмешку.
Но сейчас... Он сделал последнюю, отчаянную попытку, затем с трудом сглотнул — и сдался.
— Иди ко мне, — сказал он и притянул Регину к себе. Ее чудесные глаза расширились, влажные губы приоткрылись в изумлении. Нежный румянец залил щеки.
— Дэн... — Она уткнулась лицом в его шею, и губы ее нежно поцеловали его загорелую кожу.
Он содрогнулся всем телом.
Она затрепетала.
Они стояли так, молча держа друг друга в объятиях. Оба дышали учащенно. Его сердце бешено колотилось. Ее дыхание щекотало ему шею — она прижималась к нему, и это давало надежду на продолжение.
