— Конечно не хочу, черт возьми! — воскликнул Рембек.
— Поэтому мне придется бросить данное дело, — заключил я. — Извините, но меня связали по рукам и ногам. Если вы хотите, чтобы я вернул вам деньги, я…
Меня одновременно перебили и Рембек, и Марти.
Рембек выкрикнул:
— Какого черта!
А Марти торопливо забормотал:
— Погоди! Минутку, Митч. Послушай. Да подожди ты…
— Секундочку, — произнес я в трубку, прикрывая ее ладонью и обратился к Марти: — В чем дело?
— Мы не хотим, чтобы ты бросал эту работу, нет, ради Бога!
— У меня нет выбора, — возразил я, слыша доносившиеся до меня бурные протесты Рембека, но никак на них не реагируя.
— Мы от тебя отстанем, Митч, — пообещал Марти. — Гарантируем.
— Как гарантируете?
Фред Джеймс с сарказмом спросил:
— Вам нужны письменные гарантии, Митч?
— Заткнись, Фред! — рявкнул Марти, чем поверг его в крайнее изумление. — Он шутить не будет, так и сделает, как сказал.
— Я всегда делаю то, что говорю.
Марти повернулся ко мне:
— Я тоже выполню то, что обещаю. Гарантирую тебе, что следить за тобой больше не будут, и тех, с кем ты вчера встречался, никто не тронет. Как только у тебя появится что-нибудь, о чем ты захочешь мне сообщить, свяжись со мной. Обещаю, мы тебя оставим в покое.
— Ты мне этого не можешь обещать, Марти. И мы оба это знаем.
— Давай я позвоню, — предложил он. В трубке еще слышался голос Рембека.
— Я вам перезвоню, — сказал я и, положив трубку на рычаг, передал телефон Марти.
Ему понадобилось позвонить в два места — сначала своему шефу, а потом — в Центральное управление полиции. Оба раза он давал какие-то путаные объяснения, но когда закончил, я снова был свободным художником. Положив трубку после второго разговора, он с облегчением обратился ко мне:
— Ну вот. Доволен?
— Вполне.
— До встречи, Митч! — сказал он на прощанье.
— Буду на связи, Марти, — пообещал я.
С Фредом Джеймсом мы не обмолвились больше ни словом. После того как они ушли, я перезвонил Рембеку. Он сам подошел к телефону и спросил:
— Получилось?
— Да.
— Я тут целую минуту бушевал, — хмыкнул он. — Думал, вы и вправду хотели отказаться.
— Если бы из этого ничего не вышло, — сказал я, — и вправду бы отказался.
