На сегодняшний вечер оставалась еще одна встреча, со служащим авиакомпании Полом Айнхорном. Нам надо было ехать обратно в Манхэттен, куда мы, снова взяв такси, понеслись по Лонг-Айлендскому шоссе.
Во время этого переезда Керриган, как всегда, снабдил меня информацией о человеке, с которым предстояло вести беседу. Айнхорн, как и Лайдон, принадлежал уже ко второму поколению мафии; непосредственно с рэкетом был связан его отец, в то время как сын имел к корпорации лишь косвенное отношение. Существенная разница между Айнхорном и Лайдоном заключалась в том, что Айнхорн был не женат, что его мафиози-отец и два мафиози-дяди были еще живы и что Айнхорн сам пробил себе дорогу в легальный бизнес, вместо того чтобы, как Лайдон, идти по пути, проложенному отцом.
— Пол вылез, что называется, из грязи в князи, — объяснил Керриган. — Он чист как стеклышко, работает в крупной авиакомпании, но через отца и его братьев вхож в корпорацию и, хотя делами с ней не связан, просто ловит кайф оттого, что имеет возможность проводить время в компании крупных воротил. — Последние слова он договорил с ноткой сарказма в голосе.
— И никакого «ты — мне, я — тебе»? — спросил я. — Как у Лайдона?
— Ничего подобного, — покачал головой Керриган. — Подождите — вот увидите его, поймете почему.
— Мне что-нибудь нужно знать о его отце?
— Не знаю. Когда-то Майкл Айнхорн с двумя братьями орудовал здесь, в городе.
— А теперь они где?
— Во Флориде.
— И продолжал принадлежать корпорации?
— Продолжают, — усмехнулся Керриган.
— А сын — нет?
— Я же сказал — вы его сейчас сами увидите.
— По-моему, — начал я, — чем больше людей я вижу, тем дальше отодвигаюсь от мафии. Рембек разве не водит дружбу с коллегами?
Керриган, пожав плечами, ответил:
— Ну скажем, со мной. И с Юстасом Кэнфилдом. И бухгалтера вы тоже видели, Пьетроджетти. В списке были еще и другие, но у всех есть алиби.
— Какое совпадение.
— Вряд ли это можно назвать совпадением, — возразил он. — У человека, состоящего в корпорации, появляется естественное стремление на всякий случай подстраховаться. Живешь так, словно завтра придется давать показания в суде.
— Вы хотите сказать, что алиби может быть сфабриковано?
— Нет, просто когда тебе постоянно докучает полиция, через какое-то время учишься запоминать, где и когда был и кто это может подтвердить.
Я чуть было не вспылил по привычке и не бросился доказывать, что полиция никому не докучает, однако вовремя остановился. В первую очередь потому, что Керриган говорил правду, известных профессиональных преступников иногда действительно беспокоят не по делу, поскольку это себя оправдывает. А потом, какая разница, что говорит Керриган и почему я должен защищать честь полицейского мундира?
