— Поверю тебе на слово.
— Поверь. — Эймон оторвался от лэптопа и перевел взгляд на ее лицо.
Колин откусила кусок сэндвича, и на секунду мелькнул кончик ее розового языка, облизывавшего губы.
Его словно ударило током. Он бы никогда не поверил, что может возбудиться при виде беременной женщины, жующей сэндвич с луком.
Она отвернулась, не в силах выдержать его испытующий взгляд.
— Помню подарок Шерон, вроде моего, который кто-то ей оставил, когда тебя уже здесь давно не было.
— Да ладно тебе. Не так-то уж сильно ты изменилась. В любом случае ребенок окупит все.
Колин была тронута. Приятно, черт возьми, слышать о себе если не комплимент, то доброе слово. Особенно когда она чувствует себя необъятной кадушкой. Тут совсем некстати она вспомнила, что послужило этому причиной и что за этим последовало. Вряд ли Эймон будет расточать ей комплименты, когда все всплывет наружу.
— Когда он тебя бросил? — Он неожиданно сменил тему.
— Шесть месяцев назад, — неохотно сказала она и опустила глаза, чувствуя, что краснеет, в то время как ее руки заледенели. Чтобы согреться, она обхватила горячую кружку. — Он и одна из моих помощниц. Я только потом выяснила, что у них была связь.
— И ты даже не подозревала об этом?
— Наверное, подозревала, просто не хотела верить. Закрыла глаза на очевидное, убедив себя, что мне показалось. — Она подняла кружку почти к глазам, скрывая от него выражение лица. — Он мог быть очаровательным, когда хотел. Вот я и не удержалась. Что уж говорить о молоденькой впечатлительной девушке, с которой он сбежал. Думаю, что я просто хотела видеть в нем те качества, которыми он не обладал.
— Он знал, что оставляет тебя беременной?
— Да. — Колин пожала плечами и сделала глоток. — Я считаю, что мужчина имеет право знать, что он скоро станет отцом.
— Я бы хотел знать, если бы это был мой ребенок, — задумчиво протянул Эймон.
Колин чуть не поперхнулась. Эймон этого не заметил и развил свою мысль дальше:
— Хотя, если бы женщина забеременела от меня, я бы не оставил ее.
Боже праведный! Он что, не понимает, что его слова только усугубляют ее сожаления? Если бы он только знал, какие фантазии обуревают ее с тех пор, как он приехал! Вот и сейчас он говорит об этом таким тоном, словно они говорят о погоде, в то время как ее сердце сжимается от боли, потому что именно его она хотела видеть отцом своего ребенка.
— Ясно, ты бы поступил именно так, — прочистив горло, сказала она. — Даже если бы это означало остаться жить в ненавистном для тебя месте?
