Вскоре Райнон забыла о том, что Кейн сидит совсем рядом, игра захватила ее целиком.
— Ну как тебе? — спросил Кейн, услышав, как радостно и довольно смеется его соседка.
— Теперь я понимаю, почему дети не могут часами оторваться от компьютера.
— Увлекательно, правда?
— Умно придумано. Ты чувствуешь большую ответственность, когда у тебя в руках счастье и жизнь стольких маленьких человечков.
— Эта игра учит коммерции, дипломатии, а еще показывает детям, как важно работать сообща на благо всего мира.
Райнон облокотилась на спинку кресла и взглянула на Кейна с веселым любопытством.
— Что ты так смотришь? — спросил тот.
— Все твои игры развивающие, да?
Кейн улыбнулся, взглянул на монитор, потом снова на Райнон.
— Нее-ет, я бы так не сказал.
— Полагаю, потому, что если бы все они были только развивающими, их было бы трудно продавать детям.
— Возможно. Но это не значит, что каждая игра не учит чему-нибудь. Такие игры помогут детям подготовиться к взрослой жизни.
Где-то в глубине души Кейн оставался идеалистом. Райнон это не удивило. Однако с каждым днем ей становилось все труднее находить в нем отрицательные качества. Она боялась, что, если так продолжится и дальше, она может снова влюбиться в него. Хотя с другой стороны, у них росло взаимопонимание, а значит, им становилось легче находить общий язык и вместе принимать решения.
О, это опасное слово «вместе»!
Райнон отвела глаза в сторону.
— Рада, что ты помогаешь Лиззи освоить компьютер. Она обожает тебя. А еще она отлично сдала тест по математике.
— Знаю. Но спасибо, что сообщила.
Райнон откашлялась. Кейн находился слишком близко к ней, и она чувствовала, как сильно бьется ее сердце.
— Я просто хочу быть честной.
— Нам обоим не помешает побольше честности, если мы хотим жить дружно.
И снова это «мы»!
С губ Райнон слетел легкий вздох, когда Кейн развернул ее кресло к себе так, что их колени соприкоснулись, и заглянул ей прямо в глаза.
— Ты отлично воспитала нашу девочку, Мак.
Кейн нарочно употребил ее старое прозвище, производное от фамилии Макнелли. Райнон почувствовала, что в горле застрял комок. Это просто нечестно! Никто, кроме Кейна, никогда не звал ее так.
— Спасибо.
Мужчина улыбнулся. Его глаза потемнели.
— Я всего лишь честен с тобой.
Райнон застенчиво улыбнулась. Она словно перенеслась обратно в те времена, когда была скромной восемнадцатилетней девчонкой, которая потеряла голову от двадцатиоднолетнего студента с открытой улыбкой и безграничной чувственностью. Теперь Кейн стал еще опаснее. Тогда Райнон еще не знала, насколько они подходят друг другу физически, а теперь ей было об этом прекрасно известно. О, да!
