— Папочка?
Услышав тихий голос дочки, Райан обернулся. Мария стояла в дверном проеме. Она была в голубой ночной рубашке, которую выбрала для нее Келси.
— Привет, зайка.
Хотя и Райан, и Келси объясняли Марии причину отъезда няни, девочка не поняла и не приняла никаких объяснений. Она каждый день ждала возвращения Келси и часто укрывалась от тоски в детской, оборудованной для ребенка Келси.
Сейчас Мария казалась неуверенной.
— С тобой все в порядке, папочка? Почему ты не включаешь свет?
Райан хотел оставаться в сумерках, такое освещение точно отражало его настроение. И все же он включил лампу на прикроватном столике.
— Ты готова отправиться спать? — спросил он. После отъезда Келси он старался в точности соблюдать традицию обнимашек.
— Без Келси все иначе, — сказала Мария, будто читая его мысли.
— Я знаю, — он вздохнул. — Неудивительно, что ты скучаешь по ней. Мне тоже без нее одиноко.
Мария вошла в комнату и взяла в руки мягкую игрушку. Это была белая овечка.
— Я серьезно подумала над одной ситуацией и сделала определенный вывод, — объявила она.
Райан знал, что, приходя в детскую, Мария постоянно думает о Келси и о том, как хорошо ей было с ней. Он был уверен, что другую няню девочка никогда не примет.
— К какому выводу ты пришла? — с надеждой в голосе спросил Райан.
— Она мертва.
— Что?! — Он так резко повернул голову, что у него заныла шея.
— Келси любила нас. Она не могла так долго не приезжать к нам. Значит, случилось что-то плохое, — ее глаза наполнились слезами. — Ее ребенок убил ее так же, как я убила мамочку.
У Райана задрожали колени. Ему показалось, что сейчас он задохнется.
— Нет, Мария, нет! — Он упал на колени перед плачущей дочерью и с нежностью прижал к груди. — Ты не убивала свою маму. Как тебе могла прийти в голову такая мысль?
— Это правда. Я всегда знала, что виновата в этом, но не хотела расстраивать тебя, поэтому ничего не спрашивала.
— Твоя мама была больна, Мария, поэтому она умерла, — сказал Райан. Единственный человек, которого следовало винить в смерти Аманды, — это он. — Ты ни в чем не виновата. Твоя мама подарила миру тебя.
Он схватил ее за плечи и взглянул в детское личико. Райан и представить себе не мог, что все эти годы его жизнерадостная дочь несет в душе такой тяжелый груз вины.
— Я хочу, чтобы ты поняла, Мария, и запомнила это на всю жизнь: ты не виновата в смерти своей мамы. Ты слышишь меня?
Она всхлипнула и покачала головой.
— Келси не могла так надолго от нас уехать, папочка, не могла. Я знаю это. Она, должно быть, тоже умерла. Она даже не позвонила нам.
