Через двадцать минут Павлик, запыхавшийся от сумасшедшего бега, ворвался в указанный женщиной двор. Никакой собаки там не было, и никто ее не видел. Последняя надежда разрушилась быстрее, чем Павлик прибежал. Он побрел вдоль длинного двора по проезжей части. Сзади посигналила машина. Он машинально отступил на тротуар, его нога попала на недотаявший лед, насмерть примерзший к разбитому бордюрному камню за время длинной московской зимы, он поскользнулся и упал прямо под колесо бешено тормозящего жигуленка. Колесо замерло в сантиметре от мальчика. Водитель, мужик средних лет, с перекошенным от страха лицом выскочил из машины, тревожно огляделся по сторонам и кинулся к Павлику.
— Как ты, пацан? Не зацепило?..
— Дяденька, вы тут собаку случайно не видели, потерянную?.. Бульдога… — невпопад спросил он, продолжая сидеть на краю тротуара не в силах подняться. Только сейчас он почувствовал, как смертельно устал.
Мужик с облегчением выдохнул:
— Ну и напугал ты меня, пацан, — он помог мальчику подняться. — Чего говоришь? Собаку? — Любая другая тема устраивала его гораздо больше происшедшего. Внезапно он задумался.
— Слушай, пацан, я когда из гаража выезжал, Людмила Прохоровна какую-то еще собаку домой заводила, вместе со своей, я в них не очень секу. Ты к ней на третий поднимись и спроси. От лифта направо. Может, чего скажет… Хотя бульдожка эта — ее. Про другую не скажу, не знаю. А эта — точно ее, всю жизнь тут никому жизни не дает, визжит как резаная… — Мужик еще раз улыбнулся с облегчением. — Ну, давай, в общем… Живи… — он сел за руль и очень осторожно покатил дальше…
Сразу после того, как Павлик нажал на звонок, за дверью раздался истошный заливчатый лай. Визгливая тварь бросалась на дверь с внутренней стороны, желая покусать пришельца через металлическую преграду.
— Уймись, проклятущая! — раздался женский голос за дверью, и дверь открылась. На пороге стояла Людмила Прохоровна, сдерживая рвущуюся у нее из рук маленькую поджарую французскую бульдожку.
— Вам кого? — спросила она, глядя на Павлика.
— Извините, пожалуйста, — произнес мальчик, — мне сказали, что…
И тут он увидел Гуньку, медленно появившуюся из-за угла длинного коридора. Она жевала длинную сосиску. Подслеповато уставившись в сторону вновь открывшихся обстоятельств, она пару раз повела носом, равнодушно развернулась и, не спеша, пошлепала куда-то за угол, скорее всего, в сторону кухни…
— Гунька! — что есть силы заорал Павлик. — Ты нашлась, Гунька!
