— Я нутром чувствую предательство.
— Я тоже. Ты, Хантер, единственный из всей нашей компании, кто добровольно согласился присутствовать на этом пропахшем нафталином занудстве. Если говорить начистоту, Синклер подкупил тебя отменным бренди лорда Харпера, — проворчал Вейн, задетый за живое тем, что их товарищ в открытую хвастался перед ними своим трофеем.
«Самодовольный проныра».
— Что да, то да, — поднося стакан с бренди к губам, согласился герцог. — Если вы будете вести себя хорошо, то Синклеру, вполне возможно, удастся убедить лорда Харпера отпереть свой маленький шкафчик с горячительными напитками и для вас.
— Сомневаюсь, что бренди Харпера сможет скрасить хоть час такой вот скуки, — с напускным равнодушием заметил лорд Габриель.
Со дня трагической гибели его жены прошло более восьми лет. С того злополучного утра, когда слуги обнаружили холодное неподвижное тело леди Беатрисы лежащим у подножия собственной кровати, лорд Габриель стал объектом всевозможных сплетен, касающихся его мнимой причастности к гибели супруги. Для высшего общества не имело значения то, что мировой судья счел смерть леди Беатрисы несчастным случаем. Судя по всему, самолюбивая, взбалмошная и истеричная графиня поскользнулась, ударилась головой о столбик кровати и сломала себе шею. Падкое на скандалы светское общество, однако, предпочитало верить слухам, а непродолжительный брак графа Рейнекортского являлся благодатной почвой для всевозможных инсинуаций. Постепенно молодой человек стал избегать светских приемов. К тому же после катастрофы, которой обернулся его брак с Беатрисой, Габриель твердо решил никогда более не жениться.
— Согласен, — дружески похлопывая Рейна по плечу, заявил Вейн. — Если бы нашему Синклеру хватило ума, он бы…
Граф внезапно умолк, словно кто-то или что-то необыкновенное в бальном зале привлекло его внимание. Он выругался. Пальцы вцепились в плечо лорда Габриеля.
— Что стряслось? — спросил Хантер.
Он обернулся, стараясь разглядеть, что так взволновало товарища.
— Одна из твоих разгневанных любовниц проникла в зал? Или это ее муж?
— Бурард, — лаконично изрек Вейн.
Заслышав знакомый титул, Габриель вздрогнул. Если виконт здесь, то и леди Бурард вместе с ним.
— Вот еще одна из причин, по которым я избегаю светских развлечений: всегда существует вероятность наткнуться на моего бывшего тестя с его дражайшей супругой.
Лицо Хантера выражало искреннее сочувствие.
— Прошло уже более восьми лет. Неужели ты все еще не забыл о том несчастном случае? Ведь судья вынес свой вердикт.
