— Я?!
— Конечно! Я что, дурак, по-твоему? Хочешь сама по заграницам мотаться? Что ты там ему про меня наболтала?
В эту секунду она словно разделилась на две Вики. Одна со стороны наблюдала за происходящим, анализируя и делая выводы, другая — нервничала, всплескивая руками, и принимала активное участие в перепалке.
«Это все от неуверенности, — подытожила первая Вика. — Черт бы вас, всех козлов, побрал! Один поматросил и бросил. Второй за теплое место струхнул!»
Неожиданно страх смыло волной ярости. Усилием воли она взяла себя в руки и довольно спокойно произнесла:
— Мне перед вами не в чем оправдываться. Я свою работу знаю и выполняю хорошо.
— Я тебя взял на работу, — продолжал высказываться Мухин, — хлопотал за тебя перед Вадимом. Взял под свое крыло. Плохо тебе было? Возможно! Мне здесь тоже было поначалу несладко. Чего тебе загорелось? Была бы умнее — подошла бы ко мне. Я бы тебя сам Вадиму предложил в директора. Зачем было через мою голову прыгать?
— Я через вашу голову не прыгала и должность директора меня не интересует.
— Не строй тут из себя невинность. Знаю я вас!
— Зря вы меня в чем-то подозреваете…
— Поживем — увидим, — мрачно подытожил разговор Михаил Федотович, затем демонстративно встал и начал собирать вещи.
Вика вышла на улицу и тяжело вздохнула. И зачем она во все это полезла? Зачем поехала на этот чертов дебаркадер, а потом в Москву? Она не знала, что ей теперь делать. Вадиму не до нее и защиты там никакой. Прогнуться полностью под Мухина? Его позиция была для нее очевидной: надавить, чтобы контролировать удобную девочку под рукой, которая будет помогать выпутываться из сложных ситуаций, не разгибаясь, рисовать схемы, делать всю черновую работу, рожать идеи. А он от себя будет преподносить их Вадиму, и получать за это премии и авторитет. Ее, возможно тоже не обидят: бросят к празднику пару тысяч, и все… Зная себя, Колесникова понимала, что так она работать не сможет. Опыта в решении подобных проблем у нее не было, как и опыта плести интриги. От природы Вика была прямолинейна, и если уж видела, что что-то плохо, то говорила об этом как есть.
Но даже в эту минуту Вадим казался ей по сравнению с Мухиным мягче, приятнее. Вике неосознанно хотелось быть ближе к Ворону. К нему тянуло даже против воли. Вика снова тяжело вздохнула. Интересно, кстати, почему он до сих пор даже не заикнулся про обещанную поездку на завод? Вот бы туда сбежать ото всех… «Что ж, поживем — увидим, — повторила она про себя слова Мухина. — Поживем — увидим…»
