— Надумала уезжать, Милли? Проходя мимо администратора, я услышал, как кто-то сказал, будто ты вызвала портье. — Он подошел ближе, окутав ее своим мучительно желанным и таким знакомым запахом.
— Я собираюсь доехать до Гваделупы на ближайшем пароме, чтобы осмотреть достопримечательности и пройтись по магазинам. Заночую там и улечу в Англию ранним утром, — пробормотала Милдред…
— Ты собиралась уехать, даже не попрощавшись?
Милдред набрала в легкие побольше воздуха.
— Я… искала тебя. — Лгунья! — обругала она себя.
— Ты не отвечала на мои звонки и не открывала дверь.
— Норман, я…
— А я собирался одолжить у Джастина лодку и свозить тебя на маленький остров. Давай, Милли, соглашайся. Это будет здорово. — Он приблизился к ней, взял прядь ее блестящих волос, выбившихся из прически, и нежно притянул к себе. Его губы были совсем близко. — От чего ты убегаешь, милая девочка? — ласково спросил он.
— Я… я не убегаю.
— А как же прошлая ночь?.. — Его голос стал хриплым. Милдред чувствовала на своей щеке его горячее дыхание. — О, Милли, прошлая ночь…
— Прошлая ночь осталась в прошлом, Норман. — Она почувствовала, как ее лоб покрывается испариной. — Пусть она будет для нас обоих приятнейшим воспоминанием.
— Но мы можем умножить число таких приятных воспоминаний. Я безумно этого хочу, моя дорогая. Ты обещала подумать над моим предложением. Ты… уже все решила?
Милдред чувствовала дрожь его пальцев, болезненно отдававшуюся у нее внутри, видела тень беспокойства в глазах. Неужели он действительно хочет начать все снова? Нет, должно быть, она ошибается. Норман Ллойд не способен испытывать по-настоящему сильные и глубокие чувства. Ей это было известно лучше, чем кому бы то ни было.
— О, я подумаю об этом, — уклончиво ответила Милдред, — если ты действительно этого хочешь…
— Единственное, чего я хочу сейчас, так это провести с тобой сегодняшний день. — Он еще ближе притянул ее к себе. — Всего один день. — В его хриплом голосе слышалось откровенное желание. — Это все, что я прошу. Только один день…
Только один день…
Милдред хотела ответить «нет» — и не смогла. Потому что ее противником в этой дуэли был не только Норман, но и ее собственное сердце, сладко тающее под его взглядом, ее непослушное тело. С собой она справиться не могла… О, пальцы Нормана! Как нежно ласкают они ее волосы. Он прижимается все крепче, и все сильнее звучат голоса их обоюдного желания…
— Хорошо. — Милдред не узнала своего голоса. — Я останусь. — Да, это сказала она. — Но ты привезешь меня в отель к пяти часам, чтобы я успела на паром?
