Однако в русском обществе, тут же забыв о множестве подло зарезанных ночью в казармах своих соотечественниках-солдатах… под влиянием переполошившихся подражателей, очарованных психопатов, громителей, участливых искусителей, инородных да иностранных визитеров… взахлеб стали сочувствовать «восставшим», пополняя ряды полонофилов. Бродящее месиво в польском политическом чане уже ранее дало повод русскому поэту-пророку Александру Сергеевичу Пушкину бросить упрек своим соотечественникам:
Когда ж Варшавы бунт раздавленный лежал
Во прахе, пламени и в дыме,
Поникнул ты главой и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.
(«Ты просвещением свой разум осветил…»)
Но об этом говорят в народе: с кем поведешься, от того и наберешься… Нет во всем мире ничего податливей и пластичней, чем человеческое сознание, нет материала мягче, чем сам человек, повсечасно искушаемый сатаной…
В годы службы в Кедьце Константин Игнатьевич, нанося визит местному помещику Русакову (во всех советских источниках его назовут Русанов; предполагается, что настоящая фамилия Русакова будет умышленно изменена), познакомился со своей будущей женой Елизаветой Васильевной Тистровой.
Она была дочерью дворянина, подполковника корпуса горных инженеров Василия Ивановича Тистрова. Можно предположить, что Тистровы получили свою фамилию от наименования одного из урочищ в Малороссии, в Черниговской губернии. Также как и — от небольшого искусственного пруда под названием Тистра, некогда существовавшего в Санкт-Петербурге. Возможно также, что Тистровы происходят из обрусевших немцев.
В 9-летнем возрасте Лиза вместе с сестрой Ольгой была определена в Павловский военно-сиротский институт благородных девиц, находившийся в Санкт-Петербурге, где и проучилась восемь лет. Здесь дворянские девочки, оставшиеся сиротами, получали уникальные знания, как и во всех учебных заведениях Российской Империи. И, как полагалось, их обучали также домоводству и рукоделию. На протяжении существования в дальнейшем советской власти ни одна школа не даст подобного уровня знаний, которые давались в Российской Империи на рубеже XIX–XX веков. К тому же издавна повелось так, что подданный Российской Империи, в каких бы трудных условиях жизни ни оказался, мог полностью обслуживать себя сам (!), начиная от приготовления еды, чистки и шитья одежды и заканчивая получением заработка за счет профессии (знания ремесел). Дворяне именно Российской Империи доказали свою принадлежность к уникальному сословию хотя бы через способность выжить после так называемой революции, — берясь за самую тяжелую и «грязную» работу, становясь прачками, швеями, официантками, поварами, водителями… Хотя все сословия, и в особенности дворянское, были едко и цинично высмеяны впоследствии советскими актерами и писателями, представившими российских подданных в образе советских дегенератов, — и внешне, и по мышлению. Впрочем, высмеиваются и по сей день, когда на экране в ролях дворянских отпрысков, а тем паче великих Княжон и великих Князей предстают постсоветские актрисы, словно только что взятые с Рублевского шоссе, и слащавые юноши с повадками педерастов…
