После чаепития с блинами Надя с Володей, выйдя из дома вместе, пошли по малолюдным улицам, вдыхая вечернюю прохладу. Некоторое время молчали, затем Володя стал вдруг вспоминать старшего брата, как в детстве они уединялись во флигеле, как много тот дал ему в плане познания жизни и вот — повешен властями… После смерти Александра у Володи весьма обострилось психическое состояние, проявившееся в патологической неприязни в отношении Государя императора, семьи Романовых и всей России. Этот человек не был вовсе лишен талантов, но отныне его мозг работал в одном направлении: уничтожить Империю! Большинство советских исследователей жизни В.И.Ульянова-Ленина утверждают, что принципиальность его брата развила в нем черты принципиальности и честности во всех вопросах. Однако Надя, став женой Ульянова и секретарем всех его дел, постоянно убеждалась, что он не раз обманывал своих коллег по «революционному ремеслу» и считал это самым обычным явлением; «Все они подонки, не стоят моего мизинца», — говорил он. Но одно дело обманывать своих коллег по преступному ремеслу, а другое — суметь обмануть население страны и мировую общественность. Это не обман, а коварный сверхцинизм, которому даже не найдена мера измерения…
Буквально с первых дней жизни с Володей Надя испытала на себе его властный напор; он поставил жесткое условие: быть беспощадной к слушателям вечерней школы. Позже она как-то скажет: «В школе можно было говорить обо всем, несмотря на то, что в редком классе не было шпика; надо было только не употреблять страшных слов «стачка», «революция» и т. д., тогда можно было касаться самых насущных вопросов». Официально действительно запрещалось говорить о террористической деятельности и революционерах, что считалось не только преступлением против государства, но и грехом против Бога. Но почему разрешалось говорить косвенно?!
После захвата власти ленинский Совнарком учтет опыт имперского правительства и каленым железом выжжет всякие маломальские вольности по части «идеологической выдержанности»; преподавание в советской школе не допустит никакого отклонения от заданного большевистского курса.
Деятельность Нади в воскресной школе и «дружба» с революционером Володей, естественно, попали в поле внимания полиции. Хотя Ульянов постоянно требовал соблюдения строжайшей конспирации, учил, как отрываться от слежки, как писать в книгах между строк невидимыми химическими чернилами. За каждым из слушателей он закреплял клички, и, по мнению Надежды, это становилось похожим на затянувшуюся игру, в которую их всех все более и более втягивают, словно в чудовищную воронку.
