Итак, сегодня, 13 октября 1926 года, мы открыли новый остров, который я решил нанести на карту под названием острова Наркома Чичерина — в честь самого энергичного «колонизатора» острова Врангеля.
Забыв про усталость, я долго ворочаюсь в спальном мешке. Спутники мои давно уже сладко спят.
14 октября 1926 года. Дует теплый восточный ветер. Лед еще больше размяк и почернел. Выйти на него нечего и думать.
Продвигаемся на запад, проходим километра 3, разбиваем палатку и принимаемся за сбор плавника. К вечеру вокруг палатки все завалено плавником. Можно подумать, что мы находимся в лесу после урагана.
15 октября 1926 года. Собрали плавник в два больших костра, и выехали на восток к мысу Уэринг. Дует резкий восточный ветер. Температура поднимается до +1°, Снег начинает таять. Ездить в такую погоду сущее наказание: нарта идет тяжело, собаки быстро утомляются. Продвигаемся медленно, хотя нарты значительно менее нагружены: поубавилось продуктов, корма для собак, кайла и пила оставлены на устроенном бивуаке.
В середине дня я окончательно убедился в том, что мы действительно находились на острове, а не на косе. Восточный конец ее не соединен с островом Врангеля и узким проливом отделен от косы, идущей дальше к востоку. Возможно, что и эта коса окажется островом.
Достигнув оконечности нового острова, останавливаемся на обед. Ветер засвежел, стал сырым, температура понизилась. Пришлось сооружать «укрытие».
Поставили на один борт байдарку, укрепили стоймя два весла и накинули на них палатку. Получилась вполне приличная «столовая», а сочная вкусная медвежатина как нельзя лучше удовлетворила разыгравшийся аппетит.
Но лед и здесь был ненадежен. Осмотрев еще несколько свежих медвежьих следов и вспомнив поговорку: «Близок локоть, да не укусишь», мы решили покинуть островок и попытать счастья на твердой земле.
Горы, заканчивающиеся скалой мыса Уэринг, километрах в 7 к юго-западу при соединении с горной цепью, идущей вдоль всего острова, понижаются, образуя небольшую возвышенность. Сюда я и направил свой караван в надежде найти удобный перевал на южную сторону.
Небольшое приключение скрасило до тошноты однообразный путь, но чуть не оставило меня без собак.
Я ехал впереди. Собаки бежали весело, заметно увеличивалось расстояние между моей нартой и нартами Таяна и Старцева, а Кивъяна со своим «аэропланом» далеко отстал.
Вдруг, словно по волшебству, нарта остановилась, а восемь собак, уже без нарты, стремглав бросились преследовать появившегося откуда-то песца. Лопнул средник. В таких случаях остановить собак можно только подстрелив одну из них, чтобы остальные запутались в упряжке. По счастью, на этот раз обошлось без выстрела. Песец спасся в норе, и быстроногий Таян настиг около нее собак.
