В семь утра затрезвонил будильник. Варвара с кряхтеньем поднялась с постели, поправляя сползшую с полного плеча лямку ночной сорочки, пошарила крепкой широкой ступней в поисках тапочки и направилась в детскую, отделенную от спальни тонкой перегородкой.
- Сынок, вставай, - позвала она. - Пора в садик.
Женская рука ласково потрепала ребенка по плечу, коснулась упрямых вихров на затылке.
- Вставай, - чуть настойчивее пропел голос, - а то сейчас отец вернется со смены, а ты еще не одет. Ругаться будет.
При слове «отец» Ваня неохотно потянулся и открыл глаза. За окошком было еще темно. Он привстал, обвил шею матери руками и почувствовал себя необычайно уверенно и спокойно, - ночной ужас безвозвратно исчез.
- Мамочка, я тебя так люблю! А тетя Галя еще спит?
- Спит. Не шуми. Ну, ладно, не веси, не веси, тяжелый уже, - со смехом расцепила его руки Варвара и, прижав к себе, ласково похлопала по попке. – Господи, ты боже мой! Да ты сырой! – Рука за доли секунды обшарила белье и постель. – Ты обсикался? Странно!
Ваня проследил за материнским взглядом и увидел большое пятно. Не зная, хорошо это или плохо, он внимательно заглянул в глаза напротив. Что это такое – «странно»?
- Ну, ничего, ничего… Иди, переоденься, - чуть неодобрительно выдохнула Варвара, и ее высокая грузная фигура исчезла в темном проеме кухни.
Раздался лязг ключей, входная дверь с шумом отворилась, впустив в квартиру зимней стужи. Тут же зазвучал мужской голос. Приближаясь, голос становился все отчетливее и грубее.
- Готов?
Этот вопрос явно предназначался ему. Ваня нервно потянулся за колготками.
- Пошевеливайся! Опять опоздать хочешь? - и мужчина с размаху шлепнулся на кровать. – Вот, черт! – Следом раздалось матерное ругательство. – Да ты че, обоссался что ли? Ха! Мой Ванька – ссыкун!
-Кость, не кричи на него, - раздался примирительный голос появившейся на пороге Варвары. – Я его только разбудила...
- Без тебя разберусь!– донеслось в ответ. Отец повернул голову к сыну, впился взглядом в личико с кулачок и спросил:
- Ты - мужик?
Ваня растерянно посмотрел на потертый рукав куртки, следя за малейшим движением могучей руки. Немного подумал и кивнул.
- Какой же ты мужик, раз ты ссыкун?
Не зная, что ответить, Ваня молчал. Отец же продолжал:
- Тебе сколько лет то?
- Пя-ять...
- Пять! Завтра уже шесть! И не стыдно в шесть лет ссаться то? Мальчишки в садике узнают – засмеют. И в армию тебя не возьмут! Их возьмут, а тебя – нет! Понял?
