- Вылезай! Вылезай, щенок, я сказал! Не хочешь? Ну, так я сейчас так тебя попрошу вылезти, что неделю сидеть не сможешь! Ты меня слышал?
Жалобное хныканье под столом на секунду стихло, и тут же зазвучал уговаривающий голос матери:
- Ну не любит он мяса, я ему рыбу специально купила…
- Если еще раз встрянешь,- я и тебе меж бровей заряжу… Ты кого из сына растишь?!! Глянь только!
Варвара с тоской и жалостью встретилась с полными страха и слез голубыми глазами. Взор остановился на тонких ручках и ножках, на острых локтях и коленках, на шишке на лбу. Чем сын так раздражает отца? Ведь как две капли похож, только цвет глаз – ее…
Ваня осторожно, обходя отца как можно дальше, показался из-под стола и тут же спрятался за спину матери. Та легонько подтолкнула его к остывшей тарелке картошки с гуляшом – нетронутым стояло и то и другое.
Константин, казалось, несколько смягчился и наставительно произнес:
- Я тут таскаю мясо через проходную, чтобы прокормить тебя, дармоеда… Сколько можно мусолить эти две ложки? Час уже сидишь! Или тебе мать плохо сготовила? Жри, давай!
Ваня ткнулся от подзатыльника носом в тарелку. Константин тяжело вздохнул, глядя на сына. Слабого, вечно ноющего. Взгляд отца до краев наполнился брезгливостью, но потом засветился решимостью и упрямством.
- Я из тебя выращу человека! Сядь прямо! - Ванино плечо резко дернули. – Ешь!
- Папочка… миленький… Ну, пожалуйста… - захныкал тот.
- Ешь! Ишь, театр тут устроил!
Мальчик положил ложку в рот и, зажмурившись, проглотил. Рвота моментально вывернула скудное содержимое желудка обратно.
- Вот, сучонок! Специально, бл…!
Отец сдернул сына со стула и потащил к зеркалу.
- Посмотри! Только посмотри на себя! На кого ты похож?
В большом, загаженном мухами зеркале, отразилась маленькая фигурка в голубой рубашке и шортиках, на колготках – мокрые пятна, лицо с огромными глазами, в которых светился ужас…
- Разве ты на человека похож?
От следующей затрещины Ваня кубарем покатился под сервант, - оттуда снова донесся плач.
- Еще хоть раз пикнешь - убью!
Звуки под столом превратились в тихие всхлипы.
- Иди отсюда! Вали с глаз моих!- гаркнул отец. – Пусть завтра мать сама тебя в садик ведет!
Ваня, зажимая рот ладонью, быстро исчез в своей комнате, а Константин Воронцов включил телевизор…
Они вышли из дома, когда отец еще спал. Варвара не укоряла сына за привычку останавливаться и задирать голову кверху. Она просто молчала, стараясь попасть в такт с маленькими шажками Вани. В раздевалке его как всегда ласково встретила воспитательница.
