— Бедная ваша мама! Представляю, в каком она была ужасе.
— Ага, именно так она мне и говорила тогда.
Доминик очень хотелось, чтобы он еще что-нибудь рассказал о своем детстве, о матери, о своей семье, однако она решила, что спрашивать об этом неудобно.
Вскоре они вернулись в дом и уселись пить шерри в малой гостиной. Доминик под влиянием шерри окончательно расслабилась, стала крайне словоохотливой, так что Сидней узнал о ней много нового. Болтая с ней, он поймал себя на мысли, что ни с одной женщиной не было ему так легко и просто.
Потом у них был ланч в большой уютной столовой за красивым прямоугольным столом. Со стеновых панелей на них важно смотрели предки Сиднея Харпера. Их взгляды несколько смущали Доминик, однако она с большим аппетитом расправилась с великолепным прентаньером, уплела пару яиц, отдала должное копченому лососю и не отказала себе в удовольствии попробовать пудинг с ежевикой. После чашки превосходного кофе хозяин дома пригласил ее в библиотеку.
Небольшая темная комнатка была забита книжными полками, посреди них стоял большой покрытый кожей стол. Он был завален газетами, журналами, книгами по изобразительному искусству. Здесь было так много редких изданий, что Доминик без особых проблем провела бы тут целый день и была бы вполне счастлива.
— Хотите, покажу вам прижизненный альбом вашего Энсора?
— Правда?! Но ведь считается, что у нас в музее хранится единственный уцелевший экземпляр...
— Не единственный, как видите. И даже с автографом...
Сид услышал, как скрипнула дверь, и поднял голову.
— Привет, Пат, какой приятный сюрприз! — сказал он, вставая навстречу Патрисии.
Доминик улыбнулась и протянула ей руку. Патрисия улыбнулась в ответ, но в глазах у нее застыл холод.
— Покупаете что-нибудь из картин в этом доме? — поинтересовалась она. — Сделайте одолжение. От некоторых я с удовольствием избавилась бы...
Доминик слегка растерялась.
— Но мистер Харпер ничего не собирается продавать; у него тут в доме целый музей, небольшой, но очень приличный.
Патрисия больше не смотрела на Доминик.
— Может, ты мне скажешь, что она делает в твоем доме?
— В моем доме она находится под домашним арестом. Вечерним паромом я отвезу ее в Бельгию, а до вечера за ней надо приглядывать, чтобы она опять не попала в историю.
На пару мгновений Патрисия вдруг сделалась страшно некрасивой.
— Вы не в курсе, милочка, это у него такое хобби, переправлять одиноких девушек через Пролив или ему за это платят?
