— Я, кажется, еще твой муж,— спокойно произнес он. — Или ты и это постаралась забыть?
— Да разве я могу? Ты не позволишь.
Рей глубоко вздохнул.
— Ты спрашивала, зачем я приехал? Я приехал предложить тебе выбор. Или мы живем как муж и жена, или я подаю на развод.
Ее глаза расширились, а тело напряглось, словно у маленькой птицы, заметившей приближение ястреба. Несколько секунд она отсутствующим взглядом смотрела на него, и Рей не мог понять, о чем она думает. Затем нетвердым голосом она произнесла:
— Это больше похоже на ультиматум, чем на возможность выбора.
— Можешь называть это как угодно. Я слишком долго остаюсь непонятно кем: я не женат, поскольку ты отказываешься жить со мной, но и не разведен, и потому у меня нет возможности искать другие альтернативы.
— Ты имеешь в виду других женщин? — вспыхнула Кэтти.
— Я не сказал этого, Кэтти. — Рей запоздало попытался найти верные слова.— Я хочу иметь семью — все то, что было у нас с тобой и делало меня счастливым. Я хочу быть с тобой, клянусь, Кэтти.
— Я не могу, Рей! Пережить это еще раз! Нет, никогда... Слишком больно.
— Тебе не удастся спрятаться от жизни,— гневно произнес он. Это был крик души.— Ты никогда не боялась жить, Кэтти. Когда мы познакомились, твоему мужеству можно было позавидовать.
— То было тогда. Я стала другой, и ты должен с этим смириться.
— Я не позволю тебе стать другой!
— Это не в твоих силах, Рей,— бросила она. — Я не твой пациент, и я не служанка, которой можно приказать.
— Черт побери, я совсем не то хотел сказать! Я люблю тебя, поэтому я здесь.
— Любовь делает человека свободным,— грустно сказала она.— А ты делаешь из любви сковывающие тебя цепи.
Отчетливо выговаривая каждое слово, Рей произнес:
— Итак, твой ответ — развод.
— Прекрати говорить за меня! За последний год я видела тебя только один раз. А сейчас ты врываешься сюда ночью, как к себе домой, и хочешь, чтобы я в течение пяти минут приняла серьезнейшее решение. Тебе не откажешь в самонадеянности, Рей.
— Хорошо, сколько тебе нужно времени, чтобы все обдумать?
— Откуда я знаю? — резко сказала она.
— Ты хочешь сохранить хорошую мину при плохой игре,— гневно бросил Рей.— Держать меня на поводке как собачонку, а тем временем жить, как тебе самой того хочется. Так не пойдет, Кэтти. Я так больше не могу.
— В одиннадцать ночи трудно принимать решение, от которого зависит дальнейшая жизнь, — вскипела она. — Возвращайся домой, Рей. Первым же самолетом. Я обещаю, что напишу тебе.
