— Я этого не говорил.
— Говорил, Майкл, ты же сам и проговорился.
Лиз выбрала белое длинное платье.
— Когда это я проговорился? — удивился Майкл.
— Только что.
Лиз ушла в другую комнату.
— И что я сказал?! — крикнул ей Майкл.
— Ты сказал, что записывал мелодию.
— Но я каждый день записываю мелодии, — пожал плечами Майкл, — почему ты решила, что это именно последняя моя мелодия?
— Я почувствовала.
Лиз появилась в дверном проеме в длинном белом платье.
Майкл сдался:
— Хорошо, Лиз, она готова, но я хотел, чтобы ты услышала ее в день нашей свадьбы.
— Наша свадьба послезавтра, — сказала Лиз.
— Я об этом не забыл.
— А мелодию я хотела бы услышать сейчас же.
— Сию секунду?
— Сию секунду.
— Ты, как всегда, спешишь жить, Лиз.
— А когда же нам еще жить, если не сейчас?
— Ну... для жизни нам еще предоставлено много дней.
— Сколько?
— Очень много, поверь.
— А ты оптимист, Майкл.
— Нет, я просто самый счастливый человек.
— Тогда ты должен непременно напеть мне свою мелодию.
— Но я не могу напевать свои мелодии.
— Ты не можешь напеть своей любимой девушке посвященную ей же мелодию?
— К сожалению.
— Тогда расскажи мне ее.
— Как ты себе это представляешь?
— Очень просто, ты раскрываешь рот и рассказываешь мне, о чем это таком важном повествует эта твоя несравненная мелодия.
— В моей мелодии нет ничего такого особенного, она проста, как мир.
— И о чем же она?
— Она о любви.
— И все?
— И все.
— И как же это тебе удалось написать такую простую мелодию?
— Ты же знаешь, Лиз, мне это далось очень нелегко.
Лиз посмотрела в уставшие глаза Майкла и не стала больше ни о чем его спрашивать. Она и так прекрасно знала, как тяжело давались ему все его произведения. Майкл вкладывал в них по частичкам свою жизнь.
Лиз пошла на кухню готовить завтрак. Она достала из холодильника все, что было, на бутерброды. Майкл пришел на кухню вслед за Лиз.
— Лиз, — сказал Майкл, — мы еще не окончили наш разговор.
— Ты о чем? — беззаботно спросила Лиз.
— Я не хочу, чтобы ты танцевала в клубе у Николя.
— А, ты опять об этом, — равнодушно сказала Лиз и стала делать бутерброды.
— Да, — повторил Майкл, — я не хочу, чтобы моя жена танцевала в ночном клубе.
— Может, ты хочешь, чтобы я вообще не танцевала?
— Нет, Лиз, я прекрасно понимаю, что для тебя значат танцы, но меня всерьез беспокоит твое здоровье.
— И что тебя беспокоит в моем здоровье?
— Твои обмороки.
Майкл приготовил кофе.
— А-а-а, — сказала Лиз.
— Что — а-а-а? — возмутился Майкл. — Ты была у врача, что они значат?
