Наконец он сложил все набранное в рубашку, которую снял с себя, и двинулся к выходу из тоннеля.
Но тут раздался крик Лорелей. Джек побежал, споткнулся, упал, но тут же вскочил на ноги и кинулся к ней, бросив золото.
Она лежала на площадке у входа в тоннель, скрючившись и зажимая левой рукой правую.
— Что случилось? — бросился к ней Джек.
— П-паук укусил, — еле выговорила она, побледнев от боли. — Тарантул. Укусил, когда я сдвинула камень.
Тарантул. Джек помертвел. Это не смертельно, но очень болезненно.
— Дай посмотрю. — Он увидел красное пятно; рука уже распухала. — Я знаю, детка, это очень больно.
Он поцеловал место укуса и отнес Лорелей на одеяло, на котором они провели ночь.
— Сейчас дам тебе аспирину. Это не самое лучшее, но уменьшит боль.
Не обращая внимания на грохот, донесшийся из тоннеля, он вложил ей в рот таблетки и поднес к губам флягу.
— Джек, — она схватилась за горло, — надо в больницу. У меня аллергия.
— Аллергия на пауков? — У него замерло сердце.
— Да... Такое уже было. — Она с трудом дышала. — Надо в больницу. Горло. Задохнусь. Умру.
Больница находится у подножия горы!
— Не бойся, ты не умрешь, я не дам тебе умереть. Я доставлю тебя в больницу.
Кто знает, слышит ли она его? Он прицепил к ремню флягу, надел рюкзак и поднял Лорелей на руки. Вынес на свет. Лицо ее было бело как мел, и на лбу выступил холодный пот. Не теряя времени, Джек двинулся по краю обрыва вниз, к военной дороге, которая должна была привести их к лагерю.
— Лорелей, ты меня слышишь?
Она была без сознания. Джек разрывался между страхом за ее состояние и облегчением, что она хоть на время не будет страдать от боли.
— Пить...
Джек опустил ее на землю, прислонил к валуну и дал напиться. У него самого пересохло во рту, но он не стал пить, оставляя воду ей.
— Ты взял золото? — спросила она, когда он снова понес ее.
— Нет.
— Но как же шахта? Ты говорил, мы в другой раз не сумеем ее найти.
— Не думай о шахте. Черт с ним, с золотом. Главное — доставить тебя в больницу.
Зачем ему сотня золотых шахт, если она умрет? А ведь во всем виноват он сам. Лорелей как-то сказала, что он, видно, так и не повзрослел, раз все еще охотится за сокровищами. И она была права. Он отдал свою жизнь планам скорого обогащения, вместо того чтобы упорно работать и стать человеком. Даже когда судьба дала ему второй шанс начать жизнь с Лорелей, он не ухватился за него — нет, ему понадобилось сделать еще одну попытку быстро разбогатеть.
