— Ну уж нет. — Дезире суетливо оглядывалась, сжимая букет роз. Лорелей нахмурилась. Что это с ней? Дезире раньше никогда не суетилась. Только в детстве, когда чувствовала за собой какую-то вину. — Телевизор тут ни при чем. — И повторила, как заведенная: — На свадьбе невеста должна сиять от счастья. А ты не сияешь.
Ну ладно, не сияю, молча согласилась Лорелей. В этом нет ничего удивительного. Ей почти двадцать девять лет, она не сопливая девчонка, которая верит во всякую романтическую чушь. Она здравомыслящая, ответственная женщина.
— Дезире, душечка, ты сыграла слишком много лирических ролей.
— Мой актерский репертуар тут ни при чем.
— А что при чем? И ради Бога, перестань трепыхаться. Чего ты так нервничаешь? Не ты выходишь замуж, а я.
— О, Лорелей! — Дезире сжала ей руку. От искренней озабоченности в голосе сестры у Лорелей по спине пробежал неприятный холодок.
— Что такое? В чем дело?
Дезире сморгнула слезы.
— Я люблю тебя, ты моя сестра. Я не могу спокойно смотреть, как ты совершаешь ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь.
Вот это да!
— Почему ты считаешь, что я пожалею о своем браке с Гербертом?
— Потому что ты его не любишь. А значит, не должна выходить за него.
— Не смеши меня. — Лорелей высвободила руку.
— Это не смешно. Я верю, ты хочешь любить Герберта. Но не можешь, потому что все еще любишь Джека и...
— Не смей упоминать имя этого... негодяя, — приказала Лорелей, не в силах сдержать горячность. Меньше всего ей хотелось в день своей свадьбы вспоминать о Джеке Сторме и о том, какая она была тогда дура.
— Но...
— Ты готова? — Подошли отец и старшая сестра Клер.
— Да, — сказала Лорелей и взяла себя в руки. Взглядом она дала понять Дезире, что дискуссия окончена.
— Тогда идем, — сказал Генри Мейсон.
— Что с тобой? — спросила Клер. — У тебя такой расстроенный вид...
— Просто хочется, чтобы скорее все закончилось. — Увидев, как Клер подняла брови, Лорелей смягчила тон и добавила: — Извини. Естественная нервозность перед венцом, я полагаю.
Лорелей изобразила на лице улыбку и кивнула органисту. Церковь наполнилась музыкой, Клер вышла на середину прохода, готовая двинуться к алтарю, и у Лорелей в животе опять что-то колыхнулось.
— Бутоньерка! — воскликнул Генри Мейсон. — Я забыл ее в комнате.
— Папочка, не беспокойся. Она не нужна.
— Чушь. Я не могу вести свою девочку к алтарю в неподобающем виде. Ваша мама будет меня без конца пилить. Я быстро.
У Лорелей взмокли ладони, когда старшая сестра двинулась вперед. Цветы в руках задрожали, и она крепче стиснула их. Ей было жарко. Ей было холодно. В голове жужжало. Она прижала руку к животу, чувствуя, что там идет война. Прекрати, скомандовала Лорелей и постаралась взять себя в руки. Так всегда бывает перед венцом. Конечно, она хочет выйти за Герберта. Они знакомы четыре года и два года как помолвлены.
