— И я, — шагнул к нему Ромка, считая это своим неотъемлемым правом.
— И я, — присоединился Пятрас. Как-никак, а он целый день замещал начальника штаба.
— Нет! — сказал, словно отрезал, председатель колхоза. — Все остаются здесь.
Ромка завидует взрослым, которые умеют говорить так решительно и властно. Тогда и возразить нечего. А вот у него, к примеру, голос совсем не командирский. Даже наоборот. Мама говорит — «петушиный». Он спрашивал Гражину. Так она тоже не смогла сказать о его голосе ничего хорошего. Но и не критиковала. Это самое плохое.
Ромка давно приметил, что есть люди, о которых другие просто не вспоминают. Ни хорошо, ни плохо. Будто и не живут они на свете. И в Жуведре такие есть. На собраниях о них — ни слова, хотя они непременно сидят в зале. Наверное, потому, что о них действительно сказать нечего. Работники они средние. Книжки и те читают не для души, а чтоб не стыдно было, если разговор зайдет. Мечтать они не умеют. Ромка, конечно, не такой, И пусть лучше его всю жизнь ругают, чем обходят молчанием…
— Представляю, какая у них там схватка! — Пятрасу надоело ждать, и он поднялся с травы.
— Дядя Робертас все равно победит! — убежденно откликнулся Витукас.
— А если смотритель не подчинится? — засомневался кто-то.
— Ромка бумагу привез!
— Не бумагу, а приказ, — уточнил начальник штаба. — По всей морской форме и с печатью.
— Круглой?
— С якорем!
— Ребята! Сюда! — донесся голос дяди Робертаса.
Ребята гурьбой повалили к домику смотрителя. Дядя Юозас стоял на пороге своего корабля-дома с неизменной сигарой в зубах.
— Прошу всех в рубку! — пригласил он.
Эти слова вызвали общий восторг. Еще бы! Большинству ребят казалось несбыточной мечтой побывать в чудо-доме. Лишь Ромка да еще двое-трое счастливчиков удостаивались этой чести. А теперь, пожалуйста, — заходи!
На второй этаж, точнее — в рубку, вела не лестница, а металлический корабельный трап с густой паутиной веревок и блоков по бокам. Когда все поднялись наверх, дядя Юозас захлопнул крышку люка. Потом прошел к штурвалу, установленному, как это и положено, в центре рубки. Взялся за отполированные ручки и стал поворачивать. Под ногами что-то сильно заскрипело.
— Трап поднят, — сообщил ребятам смотритель. — Корабль выходит в открытое море.
Гости чуть не поотвертели себе шеи. У них пропала всякая неприязнь к дяде Юозасу. Действительно, если он смог придумать и соорудить такое, значит стоящий человек, с воображением.
— Слышал я, корабль строить хотите. Правда? — добродушно спросил смотритель.
