И пока Элис шла к городу, какая-то тень тихо проскользнула в церковь и помедлила у входа в ризницу. Свет из витражного окна бросал разноцветные блики на яркие волосы прихожанки. Несколько мгновений она созерцала священника, молча стоявшего у алтаря, затем почти бесшумно направилась к нему. Ее туфельки без каблуков едва касались каменного пола, пока она с кошачьей грацией бежала к алтарю. Когда она приблизилась, огонь лампады погас, но священник этого не заметил.
Роберт был моим давним, лучшим и единственным другом. На два года старше, он в свои двадцать семь казался таким взрослым и опытным, будто вырос в другом мире. Он побывал на войне (меня признали негодным к службе из-за плохого зрения) и вернулся после сражения при Эль-Аламейне, раненный шрапнелью в ногу. Роберт прихрамывал при ходьбе, и в моих глазах это выглядело очень стильно. Я отдал бы все, лишь бы стать похожим на него: красивым и популярным, настоящим военным героем. Он имел все качества, какие я ценил и хотел перенять. Он был высокий, выше меня, и гибкий; он не выглядел нелепо даже в мешковатых костюмах и пальто, которые обычно носил. Прядь каштановых волос небрежно спадала на глаза, ясные и чуть насмешливые. Роберт изучал английскую литературу. Война заставила его прервать занятия, однако он привил мне интерес к Китсу, Россетти и Суинберну. Он курил крепкие сигареты, подолгу сидел в многолюдных кофейнях и пил одну чашку черного кофе за другой, разглагольствуя о литературе. Я читал его работы: они были полны юношеского задора, резких высказываний, а порой мягкой самоиронии. Я не сомневался в том, что в один прекрасный день книгу моего друга опубликуют, и следил за его достижениями с гордостью и уважением, но без малейшей зависти. Зависть пришла позже, вместе с Розмари.
Я не мог скрыть недавние события от Роберта, как не мог перестать дышать. Конечно, я открылся ему. Он принял это свидетельство моего уважения как должное, с легким оттенком снисходительности. Я никогда не обижался на это — мне льстило, что он предпочитает мое общество другим компаниям. Я поведал о своих чувствах, ожиданиях и даже мечтах — обо всем, что в те дни связывал с Розмари.
Роберт сидел в кафе, как обычно, пил кофе и читал книгу. У меня, наверное, был жалкий вид: я не спал всю ночь, костюм был помят, глаза слезились, волосы растрепались. Кроме того, я простудился после прыжка в реку — в горле першило, суставы ныли. Я уже говорил вам, что отнюдь не являюсь человеком действия. Когда я вошел, Роберт небрежно улыбнулся и затушил сигарету в мраморной пепельнице. Отложил книгу («Вести ниоткуда» Морриса), подозвал официантку, попросил принести еще один кофейник и чашку.
