Итак, он несет чушь о самоубийстве, а я не могу заставить себя произнести хоть слово и вынужден очередной раз слушать дауна.
Я смотрю на входную дверь этой комнаты. Мечта о том, что я когда-нибудь вырвусь отсюда и вернусь к прежней жизни - единственное, о чем я могу думать с наслаждением.
Но, как правило, эту иллюзию разбивает жестокая реальность, и наслаждение сменяется неимоверной тоской.
Дверь, на которую я смотрел около часа, открылась, и в комнату вошел молодой человек, примерно тридцати лет.
Одет в стильные джинсы и черную рубашку со стразами. Модельная стрижка «творческий беспорядок», мелированные волосы.
Внешний вид и выражение лица указывали на то, что это не один из пациентов.
Может, стажер медицинского института? Тогда почему не в халате? У них здесь с этим строго.
К нам практикантов часто водят, прям как на экскурсию в зоопарк. Но с ними всегда кто-нибудь из врачей, который посвящает их в нюансы психиатрии.
А этот один и без халата.
Когда он вошел в комнату ни санитары, ни больные не обратили на него внимания, что тоже, само по себе, странно.
Обычно, когда в больнице появляется новый человек, то кто-нибудь из больных обязательно к нему да пристанет со своими навязчивыми идеями, из-за которых сюда и попал.
Он сразу направился ко мне и присевшему мне на уши суициднику.
- Давай, вали отсюда! - сказал крашеный блондин этому самоубийце.
Тот не стал припираться, послушно встал и пошел донимать кого-то другого.
Парень уселся рядом на стул, с которого только что согнал назойливого иезуита.
С одной стороны, он, конечно, сделал мне одолжение - избавил от общения, которое мне совсем не приносило удовольствия, но где гарантия, что он сам не будет грузить меня какой-нибудь фигней.
- Скучаем? - обратился он ко мне.
Реакции не последовало.
- Наверное, думаешь, что тебе хуже всех. Жизнь - дерьмо и судьба к тебе не справедлива. Ты такой умный, интеллектуально развитый и вдруг оказался заточен в собственном теле. Вот беда! - продолжил он издевательским голосом, - череда безумных событий совсем сбила с толку? Полная неразбериха в жизни и мозгах. А потом еще и провалы в памяти. Человека убил. Старого, но человека. Кошмар. Кошмар, жуть!
А вот после этих слов, первый раз за два месяца с момента убийства старика, я ощутил, что мои эмоции проявились внешне, а не только прокрутились в голове.
Раньше я мог возмутиться, разозлиться, удивиться и так далее, но это было исключительно в моем сознании и никак не отображалось на лице или в глазах. Но после того как этот загадочный персонаж ошарашил меня знанием не только моей истории, но еще и моего внутреннего состояния и даже моих мыслей, я почувствовал, что по моему, казалось, атрофированному, телу пробежали мурашки.
