— Я рад, что не ошибся в тебе, — сказал ему Эзекиел. — Вам с Камилией нужно лучше узнать друг друга, поэтому приходи к нам и проводи свое свободное время вместе с Камилией. За это время ты познакомишься с нашей религией, и после того как ты примешь наш обряд, мы благословим вас, и вы поженитесь.
На словах все выходило гладко, но совсем не так гладко все выходило в жизни.
Тони, узнав от Агостино, в чем состоит обряд перехода в иудаистскую религию, наотрез отказался принимать иудаизм.
— Я родился в католической вере, все мои предки, мои отец и мать были католиками, и я тоже останусь католиком, — заявил Тони.
— И не женишься? — удивился Агостино.
— Не женюсь, — ответил Тони.
— А мне показалось, что ты влюблен по уши. И потом, ты же собирался вернуться в Италию богачом? Так вот, богатство само плывет тебе в руки!
— Но не такой ценой! — Тони настолько напугал обряд обрезания, что он превратился в яростного католика.
Агостино рассмеялся:
— Будем надеяться, что Камилия окажется решительнее тебя.
— Моя религия гораздо снисходительнее, чем ее, — буркнул Тони.
Камилия с нетерпением ждала Тони, а он все не шел и не шел. Она стояла у окна и смотрела на улицу, на прохожих и молила: приди же, приди! Я жду тебя!
Шло время, но в дверь никто не стучал. И тогда Камилия опять, как вчера и позавчера, торопливо надев шляпку, схватив сумку и бросив на ходу: «Я в библиотеку», выскочила за дверь. Она мчалась едва ли не бегом, что-то подсказывало ей: Тони уходит от нее, он отдаляется!.. И сердце не обмануло ее: Тони встретил ее отчужденно.
— Что случилось? — спросила она запыхавшись. — Почему ты не идешь? Папа же пригласил тебя!
— Именно поэтому, Камилия. Пойми меня правильно, я не могу стать иудеем, а значит, никогда не буду твоим женихом, поэтому я и не принял приглашения твоего отца, — объяснил ей Тони.
Камилия, глядя в прекрасные и такие выразительные глаза своего любимого, сказала:
— Тони! Любимый! Я готова стать твоей женой, даже если ты останешься католиком!
— А твои родители?
— Я готова оставить их и идти за тобой на край света.
Мысль о том, что его Мария покорилась воле отца, больно кольнула его, и он с нежностью и благодарностью обнял преданную Камилию.
Теперь Тони и Камилия проводили вечера в доме Эзекиела под неукоснительным надзором Ципоры, раньше они могли поцеловаться хотя бы у входной двери, но отныне Тони церемонно прощался с Камилией, и они расставались до следующего дня.
— Я знаю, что такое искушение, — твердила Ципора дочери, изнемогающей от страсти.
