Четыре птицы | страница 16



Он в рубахе холщевой,
Опоясанный мечом,
Шел пустынной бечевой.
Страх для смелых нипочем!
Кто остаться в Перемышле
Из-за греков не посмели,
На корму толпою вышли —
Неясыти видны мели.
Далеко та мель прославлена,
Широка и мрачна слава,
Нынче снова окровавлена
Светлой кровью Святослава.
Чу, последний, догоняя,
Воин, дальнего вождя,
Крикнул дам о князь коня я
Лишь беги от стрел дождя!
Святослав, суров, окинул
Белым сумраком главы,
Длинный меч из ножен вынул
И сказал: «иду на вы!»
И в трепет бросились многие,
Услыша знакомый ответ.
Не раз мы в увечьях, убогие,
Спасались от княжеских чет.
Над смущенною долиной
Он возникнул, как утес,
Но прилет петли змеиной
Смерть воителю принес.
Он был волком, не овечкой
Степи молвил предводитель:
Золотой покрой насечкой
Кость где разума обитель.
Знаменитый сок Дуная
Наливая в глубь главы,
Стану пить я, вспоминая
Светлых клич: иду на вы!
Вот зачем сижу я согнут,
Молотком своим стуча,
Знай, шатры сегодня дрогнут,
Меч забудут для мяча.
Степи дочери запляшут.
Дымом затканы парчи,
И подковой землю вспашут
Славя бубны и мячи.

«Где в липы одетый узорный ходак…»

Где в липы одетый узорный ходак
У рощи стоит одинокий хлолак.
Где тени, как призраки, горестно всхлипывая,
Как бабочки мчалися в заросли липовые.
А тучи черньют, как будто чернеча
И сразу надвинулась к нам холоднеча.
Скакали и вились сплетенные пары.
И пели сопилки, и пели шездары.
И будто пир для черных глаз
Синеет небо и хабаз.
Войдем же в эту халабуду.
Войди дружок, а я побуду.

«Смугла, черна дочь Храма…»

Смугла, черна дочь Храма.
А в перстне капля яда. яда.
Тень месяца не падай, как громада,
На это узкое кольцо.
Иль смерть войдет в нее неравно,
И станет мелом все лицо.
Стары, черны слоны из камня
Их хоботы опущены во мгле
А в перстне капля яда, в перстне
Был кнес опутан телом гада,
А ей быть жрицей Пляса надо.
Она не пляшет храма вне.
Был вырван длинный зуб из зева.
Как зайцы, змеи добродушны.
А в перстне капля яда, яда.
И видя близко призрак гнева,
Она туда, где смолы душны,
Ушла виденьям жизни рада,
Как свечи белые бела.
Летят, как черный сокол, косы.
Чернее ворона над снегом,
А ноги черны, смуглы, босы
Ведут толпу к вечерним негам.
А в перстне капля яда, яда.
Зачем суровая борьба
Ее на землю повалила?
Рука отца всегда гроба
Кеда поспешно и груба,
На ножик перстня надавила.
Смертельный ножик с ядом жала
Глухой приказ, чтоб не бежала,
А в перстне капля яда в перстне
Сказал старик: умри теперь с ней!
Скрыв бороды одеждою стыдливой
Все взятое враждебным оком;
Она всегда была лишь ивой,