Роман вышел из машины и взобрался по откосу. На вершине в наспех вырытых неглубоких окопчиках валялись гильзы в большом количестве, пустые магазины и коробки, пулеметные ленты, некоторые даже с патронами, и несколько использованных гранатометов. Спустившись по другой стороне холма, Соловей увидел сожженный бронетранспортер, красновато-бурый, лишенный своего естественного цвета из-за большой температуры. Рядом с ним лежала зеленая, посеченная осколками, фуражка русского пограничника.
Соловей представил, как кучка солдат отбивается от орды обколовшихся наркотиком черных наемников, снова и снова атакующих их позицию.
Нашлись все-таки достойные люди, - подумал Роман с гордостью за своих, - надрали зад сволочам. Жалко-то как парней...
К вечеру они все же напоролись на наемников. Громко сказано, конечно. Угандийцы просто обогнали их на двух грузовиках, приветственно помахав руками и посигналив. Светлана с трудом оторвала побелевшие пальцы от скобы, в которую вцепилась. Дальше - больше. В стороне от дороги было установлено оборудование, расположилось целое скопище машин и прицепов с торчащими в небо антеннами. Рядом раскинулся лагерь. Серо-зеленые человечки копошились на большом поле у подножия изъеденной ветрами, поросшей деревьями и кустами, небольшой скалы. Среди общей массы черных лиц, мелькали редкие белые, а у машин с антеннами возились несколько типов в светло-бежевом обмундировании.
Наверное, американцы, - подумал тогда Соловей, - он видел раньше такую же форму. А угандийцы ездили по дороге, таскали и грузили ящики, просто бродили по окрестностям. Никто пикап беглецов останавливать не собирался, сквозь заляпанные стекла кабины их со Светкой толком и видно не было - лишь черные рожи в красных беретах. Проехав злополучный участок - и черт их дернул свернуть в эти места? - они покатили через рощу вверх, ближе к горам.
На третий день пути Светка взмолилась о пощаде, пришлось найти укромное место и разбить палатку. Остаток дня она проспала, вечером долго плескалась в протекавшей рядом речушке, а потом, поужинав, опять спала до позднего утра. Все это время Соловей стойко боролся со сном, бдел, охраняя место их стоянки. Холодный моросящий дождь не позволял разжечь костер, а бензин, с таким трудом добываемый по дороге, Роман берег. Промокший за ночь, он трясся, пританцовывая на месте. Ему казалось, что он теряет сознание от усталости и холода. На полное энтузиазма стремление проснувшейся Светки немедленно продолжить путь, Соловей никак не отреагировал. Снял с себя промокшую куртку и свитер, надел сухое, залез в еще не успевший остыть спальник, и мгновенно уснул.
