— Никак не могу понять, — начал он, — чего мне недостает в вашей великолепной гостиной. Чего-то, знаете ли, такого привычного, что я рассчитывал непременно здесь увидеть…
— Может быть, Тобби? — предположила леди Лидьяр, продолжая наблюдать за племянником с тою же язвительной улыбкой.
— Вот-вот! — вскричал Феликс, с радостью хватаясь за спасительное объяснение. — А я-то думаю: почему никто не рычит у меня за спиной и не рвет зубами мои панталоны?
Улыбка стерлась с лица ее милости. Тон, каким племянник позволил себе говорить об ее собаке, был крайне непочтителен, и леди Лидьяр ясно показывала, что ей это не нравится. Феликс, однако, не внял молчаливому укору.
— Милый, милый Тобби! — продолжал он. — Такой славный толстячок! И с таким дьявольским характером! Даже не знаю, люблю я его или ненавижу. Где он, кстати?
— Болен, лежит в постели, — отвечала леди Лидьяр с таким мрачным видом, что даже Феликсу сделалось не по себе. — Я как раз собиралась с тобой о нем поговорить. Ты у нас всегда всех знаешь. Скажи мне, нет ли у тебя, случайно, на примете хорошего собачьего лекаря? Тот, что пользует Тобби, меня совершенно не устраивает.
— Ветеринар? — уточнил Феликс.
— Да.
— Все они шарлатаны, дорогая тетушка. Для них чем собаке хуже, тем лучше: счета-то растут. А что! Пожалуй, я знаю одного человека — одного джентльмена, — который мог бы вам помочь: в собаках и лошадях разбирается лучше, чем все ветеринары, вместе взятые. Мы с ним как раз вчера плыли через Ла-Манш на одном пароходе. Вы, разумеется, слышали о нем: это младший сын лорда Ротерфилда, Альфред Гардиман.
— Владелец племенной фермы? Тот, что вывел знаменитую породу скаковых лошадей? — вскричала леди Лидьяр. — Но, Феликс, дорогой, разве я посмею беспокоить из-за Тобби такого человека?
Феликс добродушно расхохотался.
— В жизни не встречал более неуместной скромности! — объявил он. — Да Гардиман сам жаждет познакомиться с вашей милостью! Он, как и все, наслышан о великолепном убранстве нашего дома и мечтает взглянуть на него воочию. Его лондонская квартира находится неподалеку, на Пэл-Мэлл. И если только он куда-нибудь не отлучился, мы можем вызвать его сюда хоть через пять минут. Но, может быть, сначала я сам взгляну на больного?
Леди Лидьяр покачала головой.
— Изабелла говорит, лучше пока его не беспокоить, — пояснила она. — А Изабелла понимает его, как никто другой.
— Изабелла? — Брови Феликса удивленно поползли вверх. — Это кто такая?
