— Вижу, мистер Трой еще не удовлетворен, — с горечью произнесла она. — Вот моя рука, любовь моя, возьми ее и взгляни на меня как на равную, ибо в такие минуты не может быть и речи ни о каком неравенстве меж людьми! Ответь же пред Господом, который слышит тебя: виновна ли ты в краже банкноты?
— Говорю пред Господом, который слышит меня: я невиновна, — произнесла Изабелла.
Леди Лидьяр взглянула на адвоката, как бы приглашая его высказаться по поводу только что услышанного.
Мистер Трой прибег к молчаливой дипломатии — он низко склонил голову. Означало ли это, что адвокат уверовал в непорочность девушки или же что он скромно отодвигает собственное мнение на задний план, — леди Лидьяр не сочла нужным уточнять.
— Чем скорее мы покончим с этим мучительным разговором, тем лучше, — сказала она. — Мистер Трой, я буду рада воспользоваться вашей помощью и советом с одним условием: ищите, не жалея сил, пропавшую банкноту и ее бесчестного похитителя — но только за пределами моего дома. Я решительно настаиваю, чтобы в стенах дома я не слышала даже намека на злосчастную пропажу до тех пор, пока ваше расследование не увенчается поимкой настоящего вора. Между тем миссис Толлмидж и ее семья не должны страдать по моей вине; придется отправить им ту же сумму еще раз. И вот еще что… — Она снова повернулась к Изабелле и ласково сжала девичьи пальцы. — Дитя мое, — сказала она, — ты остаешься здесь, а мое доверие и моя любовь к тебе так же безграничны, как и прежде. Не забывай этого, когда будешь думать о сегодняшнем дне.
Изабелла наклонилась и поцеловала ласкающую ее руку. Вдохновленная примером леди Лидьяр, она тоже готовилась достойно встретить выпавшее на ее долю испытание.
— Нет, миледи, — грустно, но спокойно промолвила она, — это невозможно. Господин адвокат прав: внешне все оборачивается против меня. Я находилась в гостиной одна, письмо не было запечатано, и мистер Моуди предупреждал меня о его ценности. Добрая моя госпожа! Мне не следует оставаться в вашем доме. Пока моя невиновность не доказана, я не достойна жить рядом с честными слугами вашей милости! Мне довольно уж знать, что вы сами во мне не усомнились. Коль скоро ваше сердце со мною, я готова терпеливо дожидаться того дня, когда мое доброе имя будет восстановлено. Ах, миледи, только не надо плакать! Ну прошу вас, пожалуйста, не надо!
Леди Лидьяр впервые за все время потеряла самообладание. Мужество Изабеллы заставило ее милость еще сильнее почувствовать, как дорога ей эта девушка. Тяжело опустившись в кресло, она прикрыла лицо носовым платком. Мистер Трой вдруг круто развернулся и принялся разглядывать какую-то японскую вазу — хотя, по правде сказать, ровно ничего перед собою не видел. Леди Лидьяр глубоко заблуждалась, считая его человеком бесчувственным..
