Но дальше дело не продвинулось. Рука застыла в воздухе. Алекса рывком опустила руку, стряхнула краску и положила кисточку в баночку со скипидаром. Какое-то время она невидящим взором смотрела на холст, потом развернулась и вышла из мастерской.
На кухне она включила чайник, но сил приготовить себе чашку чаю или кофе не было. Даже налить стакан воды из-под крана не было сил. Немного подождав, она пошла в ванную.
Оглядевшись, она решила, что ванну нужно вымыть. После ванны она переключилась на раковину, затем на унитаз, а потом дело дошло до полочек и стен. Алекса ожесточенно терла губкой с пенящимся чистящим средством все поверхности. Терла до изнеможения.
И все это время в голове неотступно стучало. Ощущение было такое, словно ее мозг бомбардируют стайки стрекоз, стремительно пролетающих над прудом. Их радужные крылышки блестят на солнце и слепят ее.
Она знала, что это за стрекозы. Это ее воспоминания. Очень много воспоминаний. Они пронзают ей голову. Обрывки мыслей бегут с бешеной скоростью. Они острые как ножи и уносят ее в прошлое.
Полгода назад.
– Дорогая! Ты не представляешь, кого я тебе откопала!
Восторженный голос Имоджен едва не оглушил Алексу. Она прижала трубку ухом к плечу, стараясь как можно точнее уловить отблески света, падавшего на лепесток цветка.
– Алекса? Ты меня слышишь? Ты слышишь, что я сказала? Ты ни за что не поверишь, кто…
Алекса знала, что если Имоджен что-то вбила себе в голову, ее не остановить. Впрочем, ее ведь тоже не заставить говорить по телефону, когда она рисует. Исключение – ее подруга и менеджер.
– И кто это? – Алекса знала, что Имоджен жаждет, чтобы ее спросили об этом и умирает от желания ответить.
– Он совершенно потрясающий! Он ни в какое сравнение не идет ни с кем.
В телефоне послышался экзальтированный вздох.
«Что там еще задумала эта неугомонная?» – подумала Алекса, продолжая рисовать и рассеянно прислушиваясь к восторженному разглагольствованию Имоджен. Имоджен отличалась способностью фонтанировать идеи, и Алекса привыкла не обращать на это внимания.
Наконец голос в телефоне замолк, но спустя секунду снова послышалось нетерпеливое:
– Ну? Ты рада?
– Чему? – не поняла Алекса.
У нее в ухе раздался раздраженный вздох.
– Милочка, пожалуйста, послушай! Отложи кисть хоть на минуту. Клянусь, что даже тебя это заинтересует. Звонил Гай де Рошмон! Ну, не сам он, конечно, но его лондонская личная помощница. – Имоджен замолкла, надеясь на восторженную реакцию. – Скажи, что ты потрясена. Скажи… – Имоджен перешла на зловещий шепот, – что у тебя поджилки трясутся.
