Да, волнует. Она изо всех сил старалась не реагировать на него, но Гая де Рошмона трудно игнорировать, а особенно когда он так неотразимо выглядит в темном, облегающем фигуру смокинге. Она остро ощущала его присутствие и приказывала себе подавить волнение. Какими бы ни были причины, по которым она не смогла закончить его портрет, она должна оставаться хладнокровной.
Во время обеда и позже, когда подали кофе с ликером в гостиной, ей это удавалось. Но когда гости стали расходиться, она не смогла найти подходящий момент, чтобы сказать, что тоже уходит. Поэтому, когда ушла последняя пара гостей, она, к своему ужасу, осталась наедине с Гаем де Рошмоном. Ей пора уйти. Пора вернуться в свою квартиру и забыть о своем кратком знакомстве – всего лишь профессиональном! – с этим человеком.
Алекса, набравшись решимости, с вежливой улыбкой и не дрогнувшим голосом произнесла:
– Мне пора.
И встала, ощущая, как скользит по телу шелковое платье.
Гай де Рошмон тоже встал.
– Конечно, – сказал он.
Помимо воли Алекса подняла на него глаза… и не смогла оторваться от его лица. Она застыла, казалось, что тело ей не повинуется. Потом заставила себя направиться к двери.
Она успела сделать лишь пару шагов. Гай де Рошмон опередил ее, и Алекса, чувствуя, как деревенеет ее позвоночник, повернулась и протянула ему на прощание руку.
– Благодарю вас за вечер, месье де Рошмон. Я получила огромное удовольствие. Вы были очень добры, пригласив меня.
Ее голос звучит спокойно, манеры вежливы, как требует этикет. Она – гостья. И она благодарит хозяина за гостеприимство.
В его потрясающих глазах промелькнула веселая искорка. И еще что-то такое, от чего у нее внутри все завибрировало.
– Мне было очень приятно, – услышала она в ответ. – А вот это еще более приятно…
Она почувствовала мягкую ладонь у себя на затылке. Другая рука сжала ей пальцы. Он притянул Алексу и, наклонив голову, коснулся губами ее рта. Ее прострелил страх, сменившийся мгновенно совершенно иным ощущением.
Такого с ней не было! Конечно, ее и раньше целовали, но не так…
Легкое, бархатное прикосновение губ, едва осязаемое поглаживание пальцев по чувствительным местам на макушке… Что с ней? Слабость во всем теле, сердце колотится, сознание затуманилось.
Медленно, очень-очень медленно его поцелуй становился тверже, требовательнее.
Она не помнила, сколько прошло времени, прежде чем поняла, что уже находится не около двери, а каким-то таинственным образом переместилась в комнату, большую часть которой занимала широкая кровать с парчовым покрывалом. На эту огромную кровать ее бережно опустил Гай де Рошмон. А потом… потом последовала ночь. Ночь, наполненная любовью. Она была бессильна противостоять искусным ласкам, потому что испытывала наслаждение каждой клеточкой своего тела. До сих пор она не подозревала, что существует подобный чувственный восторг.
