«Слоны» и «ослы» на русской почве
Сохранение путинского режима в нынешнем виде требует гражданской войны. Сверхпрезидентская республика была создана Ельциным в 1993 году. Маленькая, но победоносная война в центре Москвы позволила Ельцину утвердить на референдуме Конституцию, гарантировавшую неограниченную власть президента. Для ее продления за пределы ельцинского царствования понадобилась еще одна война — на этот раз чеченская. Она вознесла к власти Путина. Прецедентов мирной передачи власти в рамках нынешней Конституции просто нет. Ибо это Конституция гражданской войны.
Выходит, трансферт власти в рамках действующего режима предполагает гражданскую войну как базовый институт. Если республику Ельцина не смазывать человеческой кровью, колеса «конституционного механизма» не завертятся и новый властитель не придет. Мы, наивные, считали войны 1993 и 1999 года случайными сбоями политического механизма постсоветской Эрэфии. Меж тем «случайными сбоями» были спокойные выборы. Даже президентские выборы 1996 всего лишь закрепили результаты маленькой гражданской войны внутри элит, результатом которой стала капитуляция перед чеченцами.
Потому и не выходит ничего у нынешних властителей, что они не понимают этого закона. На деле механизм перехода власти в Ельцинленде устроен иначе, чем мы о нем думаем. Он имеет малое отношение к традиционной демократии. Его подлинным механизмом является гражданская война, а демократические институты призваны лишь оформлять ее итоги.
Вглядитесь в политическую систему РФ последних 15 лет и вы с ужасом убедитесь, что, начиная с 1993 года, любые выборы были лишь прикрытием для гражданских войн. Отсюда бесконечные Бесланы и Буденовски, прекрасно заменяющие «вотумы недоверия» и обструкцию в парламенте.
Однако при всей омерзительности подобного механизма смены власти даже в нем брезжит лучик надежды. Если временно не принимать во внимание, что у нас власть менялась в результате гражданских войн, а в США — в результате выборов, мы неожиданно можем убедиться, что политическое разделение в России происходит примерно по тем же параметрам, что и в Америке. Все 90-е власть принадлежала нашему аналогу демократов — либералам-западникам с уклоном в правозащиту. С приходом к власти «республиканца» Путина пошел уклон в консерватизм, укрепление всех и всяческих вертикалей и, конечно, традиционные ценности, возросло политическое влияние православной церкви.
Иначе говоря, в рамках «ельцинского» механизма трансферта власти через гражданскую войну у нас уже сложилась двухпартийная система. Она почти не видна невооруженным глазом, но, тем не менее, существует. В начале путинского правления, божественных «нулевых», народ терпеть не мог правозащитников. Году в 2003 понял, что правозащита не такое уж плохое дело. Сейчас сама идея реабилитирована (а полной ее реабилитации мешает лишь то, что скомпрометированные правозащитники 1990-х сидят на прежних местах). Иначе говоря, маятник от «республиканца» Путина качнулся в обратном направлении.
